«Деловой Петербург»: На одном из круглых столов, посвященных торговле в Петербурге, вы заметили, что на место ликвидированных в городе ларьков пришла торговля на асфальте.
Ирина Иванова: В этом году я стала наблюдать интересную тенденцию: на улицах стало торговать множество нелегалов. Причем свои товары – овощи, кошельки, колготки они раскладывают, можно сказать, на земле. Такую картину можно наблюдать каждый день на Садовой ул., на пр. Просвещения, во многих других местах. Это видят все петербуржцы. Торгуют на коробках и переносных столиках. Причем группируются они не возле самих станций метро, а на пути следования к ним. На тротуарах, в кустах. Один раз увидела несколько человек, сидящих с овощами на ступеньках магазина. Особенно часто нелегалы организуют такой бизнес в спальных районах. Я не покупаю у них ничего, конечно. Но скоро жители города привыкнут к тому, что это нормально.
ДП: И откуда, по вашему мнению, берутся такие нелегальные торговцы?
И.И.: Я полагаю, что это бывшие рабочие со строек. Обо всех приезжающих в Петербург на заработки можно сказать, что они приезжают навсегда. Никто из них возвращаться на родину, в страны СНГ, не собирается. А кормить семьи чем-то нужно, и торговля – это самый простой путь. Полагаю, что партии товара они закупают в складчину. Никаких налогов, естественно, в бюджет не платят. И никто таких предпринимателей не считает. Если подобные тенденции сохранятся, то через пару лет малый бизнес города на 50% будет состоять из нелегалов.
ДП: Как может развиваться ситуация в дальнейшем?
И.И.: Приезжих, наверное, будет еще больше. Со временем эти нелегалы, торгующие прямо на земле, начнут арендовать помещения в складчину, человек по пять. Кстати, коренному малому бизнесу ранее это в голову не приходило. Как правило, у нас на одно помещение был один арендатор. Но тот малый бизнес, что у нас был, понемногу уходит. Я не верю статистике, которая утверждает, что в городе более 200 тыс. малых предприятий, ее никто не проверяет. Но половины от этой цифры точно не существует, это нулевые фирмы.
Сегодняшние нелегалы в перспективе еще больше потеснят городской малый бизнес, который работал и работает в Петербурге много лет.
ДП: Чем это грозит городу?
И.И.: Такие нелегальные предприниматели меняют культуру торговли и обслуживания своим менталитетом. Например, наша собственная культура торговли в малом бизнесе начала подниматься в начале 2000-х. Появились специализированные магазинчики. Например, торговля джинсами, галантереей, бижутерией. Почему многие петербуржцы за одеждой или украшениями приходили именно туда, а не в сетевые магазины? Потому, что каждый покупатель мог получить грамотную консультацию. Культура общения – это главный конек малого бизнеса. На этом держится все малое предпринимательство в Европе. В Петербурге это все опять исчезает, в этом беда города. Покупатель не встретит подобного внимания, покупая одежду в крупных гипермаркетах. А альтернативы не остается: торговых зон и рынков в городе становится все меньше.
Еще одну угрозу я вижу в сокращении числа рабочих мест. Я считаю, что мигранты занимают эти места. Кроме того, такие работники «развращают» работодателя, в том числе малых предпринимателей. Они привыкают платить за работу меньше положенного, так как наемные сотрудники из стран СНГ согласны на любые условия.
ДП: Что происходит сейчас с предпринимателями Апраксина рынка, интересы которых вы представляете?
И.И.: Я представляю интересы двух организаций – ООО «Первый корпус Апраксина двора» и Ассоциации арендаторов и предпринимателей «Апраксин двор». Сейчас продолжается выселение арендаторов городских помещений Апраксина двора. Освободившиеся помещения просто заколачивают, они пустуют, а в результате теряет городской бюджет.
Более или менее нормально себя чувствуют, пожалуй, только собственники помещений, их около 75 человек. Из 152 тыс. м2 площадей Апраксина двора в собственности находятся 65 тыс. м2. Но работать нам мешает синенький строительный забор, которым рынок огородили почти год назад. Он загораживает торговые площади и мешает подходу покупателей. Считаю, что он построен с целью выкурить работающих на рынке.
Строился забор под предлогом экспертизы инженерных сетей. Для их исследования вырыли 30 ямок, потом их закопали. Срок на нахождение забора заканчивается в конце октября, но, думаю, его продлят. Когда, наконец, появится концепция реконструкции рынка, тоже непонятно. Вопрос повис в воздухе.
Говорят, что Апраксин двор – скопление китайских и турецких товаров, а где не продают китайское? В тех же гипермаркетах продают одежду из Китая. В бутиках висят платья китайского производства, отшитые на более дорогих фабриках, чем то, что продают на рынках. То есть происхождение у товаров одно, а стоимость для каждого покупателя своя.
ДП: Чем занимаются торговцы, которые ушли с Апраксина двора?
И.И.: До кризиса в Апраксином дворе работали около 10 тыс. предпринимателей, сейчас – около 2 тыс., остальные ушли. А то, что Апраксин двор переехал на новый рынок на Гражданку, неверно. У него местонахождение очень неудачное – добраться можно только на машинах, а покупатели, приходящие на рынок, на такси не ездят. Получается, что это рынок выходного дня, а какой предприниматель сможет долго так работать? Для малой фирмы местонахождение – это 90% успеха. Те, кто был вынужден уйти из Апраксина двора, ищут сферу деятельности, многим предпринимателям 40-55 лет, найти занятие в этом возрасте непросто. В торговлю они уже опасаются возвращаться. Чтобы новое место раскрутить, понадобится не менее полугода. Чаще всего в минус предприятие работает год. А договоры у городе у нас короткие – 3 года, а потом борись за право на аренду на торгах. Это значит, что нет абсолютно никакой уверенности в будущем.
«Деловой Петербург», 20.10.2010