ДЕЛО. — Только сразу давайте договоримся: никаких имен и фамилий: нам и нашим сотрудникам здесь еще работать, — говорит Аня, одна из владелиц бизнеса, когда мы едем на производство. Я соглашаюсь, потому что в нынешнее время практически ни один предприниматель не раскрывает своего лица, когда дает комментарии: зачем привлекать к себе внимание?
Аня и ее партнер по бизнесу Катя открыли кондитерское дело примерно шесть лет назад. Продали недвижимость, доставшуюся по наследству, и взяли в аренду помещение в заводских окраинах города. Собственники им сказали: «У предыдущих арендаторов-производителей карамели разрешение СЭС было, значит, и вам дадут – ремонтируйте помещение». Новоиспеченные предприниматели вложили в ремонт не меньше полумиллиона рублей, после чего пошли в СЭС, где им сказали – разрешение не дадут из-за жалоб жителей на предыдущее производство.
— Помню, я вышла оттуда, а у меня ноги трясутся, — вспоминает Аня. – Мы срочно хотим расторгнуть договор, а нам арендодатели говорят: ничего не знаем, вы нам еще 300 тысяч должны. Наслали на нас «крышу» из ОМОНовцев, мы как-то выкручивались, давали деньги этой «крыше»… Потом начали искать средства. У меня была возможность взять потребительский кредит, и я наврала банку, что беру его на ремонт в квартире. Почему не взяла на развитие бизнеса? А вы думаете, я не звонила по банкам? Там мне говорили: хотим вашу квартиру в залог. А как я могу ее отдать, если там прописана мама? В итоге кредит мы взяли и нашли цех, начали потихоньку работать. Купили подержанное оборудование, сами его починили. А что? У меня есть руки и инструмент — я, например, могу положить плитку, провести систему видеонаблюдения. За эти несчастные пять лет мне пришлось освоить столько профессий…
ПЛОЩАДЬ. Производство Ани и Кати еще два раза меняло место своей дислокации, в итоге они уже четыре года арендуют помещения в городе N. Мы еще не подъехали к этому городу, а Аня уже сворачивает на разбитую проселочную дорогу, которая упирается в забор.
— Сделаем вид, что потерялись – чужих здесь не бывает, — говорит она, заезжает на эту дорогу и разворачивается. – Видели забор? За ним находится стихийный незаконный технопарк, где ремонтируют фуры, тракторы, изготавливают кондитерские изделия. Естественно, тот, кто сдает площади, делится с администрацией. Нам предлагали там площадь, но я сказала: «нет». На самом деле, помещения – это главная проблема для производителей. Строиться в чистом поле невозможно: за подключение к инженерным сетям вы заплатите огромные деньги. Именно поэтому производства и не строятся. Есть второй вариант – муниципальные помещения, которые уже подключены к инженерным сетям и где цена аренды небольшая. Но чтобы участвовать в тендере на право арендовать такое помещение, необходимо внести залог чуть ли не за год вперед. Да их еще и не отдают – вот, посмотрите, стоит местный клуб, разрушается, но пустует.
Это мы уже въехали в N. Действительно, слева от нас за деревьями стоит заброшенное здание с зияющими дырами вместо окон. Дальше по дороге стоит огромное здание супермаркета известной сети. В N, по словам Ани и Кати, продовольственный рынок захватили сетевики, распространяться в которых местным производителям, конечно, не под силу.
ОТКАТЫ. В таких крупных супермаркетах изделия Ани и Кати сейчас не продаются. «Раньше мы стояли в одной сети супермаркетов, — рассказывают женщины. – Директор по закупкам сети за это запросила «в карман» наличными деньгами ежемесячный откат в размере хорошего оклада сотрудника. Мы все посчитали, подумали – что делать, хочется ведь «встать» со своим товаром. Потом у нас возникла заминка с оплатами за наш товар, мы не отдали деньги этому директору, и нас сразу выкинули из магазинов».
— Теперь все, баста – никаких откатов, — твердо говорит Аня. – Ведь что делают крупные сети: они «отжимают» у производителя цену, обещая объем. Производитель все рассчитывает на год: вкладывается, например, в упаковку. А потом раз – и сеть не выполняет условия договора. Все крупные западные сети, с которыми мы сейчас работаем, такие вещи не практикуют, у нас ни разу не заходил разговор об откатах.
То, что кондитеры «завязали» с крупными западными компаниями, Аня и Катя считают большой удачей. По сути, и первые доходы у женщин появились после того, как был заключен договор на производство кондитерских изделий для известной сети ресторанов быстрого питания. Все получилось случайно: предприниматели сделали презентацию своей продукции, ими заинтересовались и заключили договор. До этого они выживали, как могли.
— Нам в первый квартал после регистрации пришло письмо из налоговой с вопросом, где наша прибыль, — вспоминает Аня. – А какая может быть прибыль, если это производство? Мы купили оборудование, только начали вкладывать деньги. В итоге нас заставили писать объяснительную.
Теперь у компании есть несколько крупных контрактов, которые сделали небольшое предприятие более-менее стабильным. Женщины говорят: возможность «подняться» им дали только зарубежные компании.
ДЕНЬГИ. Мы останавливаемся возле нового здания, в котором предприниматели сейчас арендуют помещения. Они стоят дорого – 800 рублей за квадратный метр, но за меньшие деньги нормальный цех им было не найти. Нас встречает заведующая производством — кроме нее здесь работают еще пять человек. Мы заходим в кабинет и уже там продолжаем разговор.
— Простые граждане у нас почему-то считают, что бизнес только платит налог в 13%, — говорит Аня. – А все остальное?
Она достает ежедневник и начинает заполнять его цифрами. «Если зарплата моего сотрудника, предположим, 40 тысяч – то я плачу с нее 30,2% в страховые фонды, плюс из зарплаты еще вычитается 13% — налог на доход работника. Налог на прибыль – 20%. Если оставшаяся прибыль дальше идет учредителям, они платят с нее налог 13%.
И даже при том, что у нас нет проблемы сбыта, мы работаем только на аренду и коммуналку. Вот, посмотрите счет – мы за киловатт электроэнергии платим 4 рубля 65 копеек – это очень дорого. А для того, чтобы запустить новый цех, мне надо, чтобы киловатт стоил 2,5-3 рубля.
Меня как-то пригласили на встречу с эстонскими бизнесменами, которые работают в регионе Нарвы. Мероприятие организовывал Комитет по развитию малого и среднего бизнеса области. Когда эти предприниматели начали говорить со сцены: «приезжайте к нам, создавайте производство, мы дадим вам кредиты под 6%, три года налоговые льготы», им выключили микрофон. Я потом подошла к ним, взяла визитку.
— Думаете ехать?
— У меня есть такие мысли. Но не хочу отсюда уезжать, я — коренная петербурженка, у меня здесь семья. Но как долго может продолжаться то, что я бесплатно работаю, беру деньги у мамы и друзей, не знаю…
ИЗМЕНЕНИЯ. Предприниматели считают, что нужно на местном уровне выходить с законодательной инициативой о поддержке малого предпринимательства.
«Что должно быть в этом законопроекте? Например, положение, чтобы 80% от наших налогов уходили в муниципальный бюджет, и тогда местные власти будут заинтересованы в том, чтобы мы работали на их территории. Можно было бы обязать сетевые магазины ставить на свои прилавки продукты, производимые в близлежащих районах.
Думаем, что надо отменить субсидии для бизнеса, потому что малый бизнес сегодня есть, а завтра — нет. Наша знакомая открыла клуб танцев, несколько раз уже получила на него субсидии, а клуб так и не работает. Это значит, что можно «профукать» бюджетные деньги и закрыть бизнес. Лучше не давать никаких денег, а поддержать малый бизнес (на этапе перехода в средний) инфраструктурными льготами. Например, поставлять энергоресурсы по льготным ценам – но с обязательным контролем этой процедуры независимыми экспертами».
ПЛЮСЫ. Мы говорим с предпринимателями уже несколько часов – каждый вопрос цепляется за какую-то проблему, эта проблема – за следующую. В конце беседы Аня говорит: «Я очень не хочу, чтобы звучал только негатив». Подводя итог, она собирается написать в своем блокноте плюсы и минусы нынешней экономической ситуации. В минусах оказывается и то, о чем уже сказано, и то, что не уместилось в эту статью.
— А что в плюсах?
— Я люблю то, чем занимаюсь, — говорит Аня. – Всем говорю: я — реальный сектор экономики, я горда, что не занимаюсь, например, продажами алкоголя. Я могу сделать все, что захочу – у меня производство. И конечно, существует большая разница в том, работать по найму или на себя.
— Получается, что все ваши плюсы связаны исключительно с вами, а все минусы – с государством, — говорю я. – Что же делать?
В этот момент в кабинет входит Катя, которая ненадолго выходила.
— Что делать в такой ситуации, как сейчас, Катя? – переадресовывает мой вопрос ей Аня.
— Работать, — сходу отвечает та.
Елена Барковская,
«Мой район», 18.07.2013 г.