Судьба в очередной раз совершила крутой вираж. Валерий Калугин отнесся к этому так, как и подобает военному летчику-инструктору. Спустя 29 лет он снова вошел в двери Федерального дома, где после офицерской службы началась гражданская карьера в комитете по земельным ресурсам и землеустройству.
Теперь из окон кабинета виднеется Смольный. У Валерия Валентиновича отныне новое поприще – Уполномоченный по защите прав предпринимателей в Санкт-Петербурге…
– Вот ведь парадокс – практически вся госслужба связана с землей. Сначала – профильный комитет, затем комитет имущественных отношений. Да и предыдущая должность – заместитель руководителя администрации губернатора – пусть и высокая, но все же вполне земная. Неужели в небо не тянет?
– Налетался я вдоволь, и это были лучшие годы моей жизни – за удовольствие еще и деньги платят. Пятнадцать лет в ВВС, десять из них летал военным летчиком-инструктором, готовил пилотов. Лучшая профессия. Самое главное, что атмосфера была в летном составе справедливая по жизни, когда стараешься делать свое дело от души, и чтобы все лучше и лучше. Технологическим процессам, кстати, тоже там научился. Эта атмосфера меня воспитала…
– Ну почему тогда земля?
– В 90-е начался в военной авиации полный разлад. Никто не летал, людей сокращали, денег не платили. Честно говоря, сидеть на аэродроме и играть в домино было нам рановато. Большинство друзей ушли из авиации тогда, а иначе бы и дальше летали, решали учебные и боевые задачи.
Мыслей сменить профессию не было. Планировал, что после службы, в 45 лет, выйду на пенсию и стану преподавать историю в школе. Это была моя вторая мечта после неба. Всегда наблюдал, что детям историю преподают в виде набора событий, дат, а вот что двигает людьми, народами, правителями, объясняют мало.
Я не планировал заниматься земельными вопросами, вообще не знал, что это такое. Уволился майором (уже в запасе подполковника получил), в родном Сестрорецке встретил Виктора Михайловича Михайлова – он возглавлял районную администрацию, память уникальная, знает всех жителей наизусть: фамилия, имя, отчество. «Привет! – говорит, – чем занимаешься?» – «Да вот хожу, думаю, что делать» – «Пойдем».
Приводит меня в администрацию к начальнику земельного отдела: «Специалисты по картам нужны?» – «Конечно!». Так я, можно сказать, случайно стал ведущим специалистом. А плохо работать мы не умеем, дальше пришлось учиться. Коллеги домой уходят, а ты читаешь нормативную базу – по пять раз одно и то же, пока не дойдет. Через полгода ко мне приходили за консультацией все остальные.
– Старожилы вспоминают, что когда Калугин возглавил комитет по земельным ресурсам и землеустройству Смольного, там сложилась какая-то особенная, деловитая, но очень дружелюбная, почти семейная обстановка…
– Мы действительно хорошо работали и сами создавали свой коллектив. Находили ребят-студентов по 20 человек каждый год на практику. И чтобы не архивы переписывать, не таскать ничего, а попробовать все виды работ в отделе. Потом тех, у кого знания есть и глаза горят, оформляли на старших курсах по студенческому графику к себе на работу. Наших сотрудников подталкивали получать второе высшее образование, растили начальников отделов из специалистов, не брали на руководящие должности со стороны. Поэтому коллектив был высокопрофессиональный.
Мы первыми разработали систему земельного кадастра, на этой базе написали закон, и кадастровая система России пошла прямо из этого здания (Федерального дома). Потом опробовали первую систему регистрации права на базе кадастра. Таким образом система регистрации рождалась здесь, у нас, в земельном комитете. Всегда придумывали что-то новое. К нам приезжали консультироваться из разных городов и стран, даже из Японии. Шведы и голландцы смотрели нашу систему – это те страны, где закон о кадастре существует столетиями – удивлялись, что их не только догнали, но и в чем-то опередили.
– Это про региональную геоинформационную систему – РГИС?
– РГИС – это то, что мы выдали из кадастровой базы данных в интернет с конкретным набором информации, предварительно согласовав с губернатором Валентиной Ивановной Матвиенко. Цель была показать, что Санкт-Петербург – цивилизованный город, что Россия – цивилизованная страна, что мы – открыты, без всяких черных баз данных и криминала.
Собрали 50 слоев актуальной геоинформации – кадастры, транспорт, парки и так далее, чтобы потенциальный инвестор мог оценить объект из своего кабинета в любой точке мира. Техническое задание писали полгода, сделали перевод на английский язык. Тогда с РГИС работали посетители из 140 стран – согласитесь, это серьезный показатель для сайта одного из комитетов Смольного. Это один из лучших ресурсов в России, единственное – его надо постоянно развивать.
Чем хороша цифровизация? Представьте госуслугу, допустим, предоставления земельного участка. И весь технологический процесс из бумажного формата переводим в цифру. Открыл утром компьютер, и сразу видно – какие заявления вперед пошли, какие лежат. К 2006 году у нас срок кадастрового учета составлял всего 5 дней, система была налажена и работала. Ко мне даже перестали поступать звонки. За разработку РГИС мы получили множество премий, благодарностей, в том числе из одной крупнейшей державы.
– Кстати, КИО пришлось возглавить, если не ошибаюсь, в период острого противостояния между предпринимателями-владельцами НТО и Смольным. Бизнес сразу заметил смену тональности на более доброжелательную. Почему был выбран путь не репрессий, а поиска компромиссов?
– Еще начиная со службы в авиации, я сторонник четких технологических и юридических процессов. Первым делом провел реорганизацию КИО и появились четыре Агентства имущественных отношений. Доступность взаимодействия чиновника и заявителя стала более реальной, принятие решений опустилось на уровень вниз и упростилось.
Мы тщательно подбирали людей в эти агентства. Привлекли несколько человек, которые раньше работали в КУГИ, потому что опыта, которым они обладали, у молодежи не было. Эти специалисты нас поддержали и вернули «кугишную» культуру в КИО, что было очень важно. Регламенты сократил в два раза, потому что процедуры выглядели так хаотично, что никто даже из руководства комитета не мог бы их внятно изложить, а заявителей заставляли проходить их все! Пени снизил, они были несоразмерные, безумные. Потом стал все переводить в цифру, до конца, правда, не успел. Потихоньку расширяли возможности для предпринимателей, потому что всегда руководствовался принципом, что чем богаче бизнес, тем богаче город.
– Ну это если подразумевать крупный бизнес с социальной ответственностью и внушительными госзаказами. А наиболее досаждает городу малый бизнес – мороки много, проблем еще больше, к тому же народ конфликтный, большими связями не обремененный, готов покричать, если обидят. Надо ли его вообще замечать или покричат, скандалисты, и перестанут?
– Малый бизнес достаточно хрупкий, а большинство горожан заняты именно в нем. И это миллионы людей! Один ларек условно кормит 2-3 семьи. И каждый человек в малом бизнесе живет верой в завтрашний день, обеспечивает себя и своих близких.
Понятно, что налоги город собирает, в основном, с крупных предприятий. Но если не давать развития малому бизнесу, то придется содержать большое количество людей. Кроме того, малый бизнес во многом создает настроение горожанам и туристам. Это ресторанчики и кафешки, это услуги и развлечения. Так что с каким настроением живет малый бизнес – очень важно.
Я уже провел много встреч с деловыми ассоциациями, объединениям и союзами предпринимателей. Знаю, что неразумных требований, таких как «дайте мне что-нибудь бесплатно» – практически нет, а 90% предложений от представителей малого бизнеса основаны на экономической логике, и надо вместе с городским правительством, губернатором находить наиболее оптимальные решения.
– Готов ли Уполномоченный вмешиваться в работу правоохранительных органов, которые предпочитают расценивать любое нарушение Закона вне привязки к предпринимательской деятельности?
– Взаимодействие с правоохранительными органами – это отдельное большое и важное направление. У Уполномоченного заключены соглашения практически со всеми контрольно-надзорными и правоохранительными органами, включая прокуратуру и Следственный комитет. Мы надеемся, что и дальше найдем с ними взаимопонимание и будем работать в направлении снижения административных барьеров и защиты прав и законных интересов предпринимателей.
Что касается заключения под стражу по «предпринимательским статьям», то, на мой взгляд, это идет только всем во вред. Не случайно, ряд нетяжких экономических статей уже декриминализированы. Все чаще судами вместо заключения под стражу применяется альтернативные меры пресечения, такие как домашний арест, подписка о невыезде.
Очевидно, что, отстраняя человека от своего дела, государство ничего не приобретает. Не имея возможности продолжать работу, предприниматель не вернет долги, не выплатит налоги, заработную плату сотрудникам, не выполнит другие обязательства. В таких случаях требуется иной подход – наказания за экономические преступления также должны быть экономическими.
– Недавно Российский союз промышленников и предпринимателей разработал инициативу о национальном координационном центре для защиты прав предпринимателей вместо должности бизнес-омбудсмена. Мол, нужно этот институт Уполномоченного упразднить, изменив государственный статус на общественный…
– Власть не может опираться только на «общественников». Должен быть «государственный человек», который способен разобраться с проблемами, возникающими у каждой из отраслей, объединить их, систематизировать и грамотно изложить ситуацию руководству города. Полноценно защищать права предпринимателей возможно обладая государственным статусом.
Давайте научимся каждый делать свою работу. Уполномоченный рассматривает обращения, поступающие как от конкретного предпринимателя, так и от целых групп. В тоже время считаю, что каждую из отраслевых общественных структур должен представлять общественный помощник Уполномоченного, который разбирается в вопросе изнутри и способен дать мне объективную информацию.
Я не люблю слово KPI – нас загоняют в какие-то чуждые шаблоны, по которым приходится отчитываться. В каждом случае нужно определять свои параметры, чтобы быть уверенным, что завтра у нас будет все хорошо. Экономическое состояние лучше анализировать по уровню жизни наших соотечественников и количеству поступающих налогов в бюджет. Налоги показывают, как живут предприятия. Уровень жизни – индикатор самочувствия работающих горожан и представителей малого бизнеса.
Свою задачу я вижу в системной работе. Мы уже подготовили предложения по изменению в налоговый кодекс. На своем новом месте работы я хотел бы применить прежний опыт, чтобы предприниматели почувствовали, что до губернатора и Смольного доходит информация, на основании которой принимаются решения всем во благо. Общая система, где присутствует взаимный разумный баланс, и определяет экономическую судьбу города.
Беседовал Кирилл МЕТЕЛЕВ, фото Екатерины Бурчиной