– Как, по вашему мнению, чувствует себя в настоящее время малый и средний бизнес?
– Сейчас мы замерли, ждем, что произойдет в Европе. Я полагаю, если будет претворена в жизнь фраза нового министра экономики «малый и средний бизнес мы будем поддерживать, потому что это основа», останется только искренне радоваться. Ведь это действительно повысит устойчивость экономики России.
Петербург, кстати, не самый худший по предпринимательскому климату, но и не самый лучший, как декларируют чиновники. Например, когда начался кризис 2008—2012 годов, мэр Москвы, чтобы спасти малый бизнес, принял решение о том, что предприниматели, которые арендуют государственную собственность, будут платить ставку в размере одного рубля на квадратный метр в год. Фактически, он дал возможность удержаться им в самый острый период неплатежей.
У нас проходили те же самые процессы, что и по стране, было массовое разорение. Формально численность предприятий сокращалась. Но многие эксперты говорят, что это была ликвидация «запасных аэродромов», которые создавались предпринимателями для большего маневра ресурсами в более стабильные времена. Я рекомендую оценивать экономическое состояние нашей страны по субботнему выпуску газеты «Коммерсантъ», когда из 24 страниц первые 3-4 полосы – это новости, а все остальное – объявления о банкротстве. Тогда все сразу становится понятно.
Правда, мы имеем реальные шансы снова войти в полосу рецессии, и это будет связано с тем, что экономика России завязана на внешнего потребителя, имеется ввиду энергоресурсы. Но основой нашего бюджета является экспорт энергоносителей, и если цены на них будут падать, то мы в полном объеме можем ощутить на себе последствия внешней нестабильности. Напомню, когда начался кризис, то, например, Китай разработал 17 пунктов выходе из него, которые начинались со стимулирования внутреннего потребления. Опора именно на такое потребление и развитие собственного производства является основанием для большего оптимизма.
– Но развитие малого и среднего бизнеса тормозит в России существующая бюрократическая система…
– Барьеры не возникают сами по себе. Кто-то из создает – пишет законы, принимает их, лоббирует исполнение…
Если говорить в целом, то почти все наше законодательное поле не комфортно для малого предпринимательства. А набор методов или ценностей, который имел бывший министр финансов Кудрин, прямо ставился в противовес интересам малого бизнеса. Чего стоит, например, навязчивая идея о том, что необходимо уйти от специальных форм налогообложения и свести все к бюрократическому и совершенно ненужному бухгалтерскому учету и отчетности!
Мне это напоминает старую поговорку о том, как сделать так, чтобы корова давала как можно больше дешевого молока – нужно меньше кормить и больше доить. Вот и к малому бизнеса еще совсем недавно государство относилось потребительски. Если задирать налогообложение, предполагая увеличение поступлений, то нужно представлять – нельзя уменьшить рентабельность ниже нуля, иначе бизнес будет уходить в тень. В результате сократится количество предприятий, кто-то лишится работы и придет на биржу – получать свои деньги. А вот петербургский опыт. С 2007 по 2011 год в городе дважды снижались нормативные ставки по налогообложению, и дважды мы получали увеличение поступлений дохода в городской бюджет.
В конечном счете, все административные барьеры определяются интересами определенных групп лиц, в том, чтобы прикрыть краник. Тогда сами принесут, чтобы не мешали работать, понимаете? Получается это плата не за труд чиновника, а за то, что он не мешает тебе жить или, как сейчас остроумно говорят, – административная рента. Это развращает государственный аппарат. Поэтому я убежден, что вопрос коррупции в России уже перерос из моральных оценок в серьезнейший, если не самый главный фактор опасности экономической устойчивости нашей страны. По некоторым оценкам, уже до 52 % государственного бюджета легальными каналами выводится за рубеж.
– Один из наших зрителей высказал мысль, что сегодняшней российской власти вообще не нужен бизнес, самостоятельно созданный человеком. Есть две трубы – нефтяная и газовая, запасы леса. И хватит…
– Я бы все-таки различал интересы государства и определенного круга лиц. Убежден, что нынешней государственной прослойке, которая находится у реальных экономических рычагов, совершенно неинтересны дальние перспективы. Иначе бы у нас по-другому относились бы к высшему образованию и с гораздо большим интересом занимались бы поддержкой инновационного бизнеса. Это очень недальновидная политика людей, которые, на мой взгляд, не связывают будущее своих потомков с проживанием на территории России.
Если чиновник не может разумным образом объяснить превышение его расходов над легально осуществленными доходами, то в национальном законодательстве может быть введена норма, признающая это уголовным преступлением. На мой взгляд, нынешний Президент не сможет поднять экономику страны без реальной борьбы с коррупционерами, без возвращения в экономику денег которые должны в нее вливаться, а не уходить через карманы за рубеж. Этот вопрос решить будет крайне сложно.
– Мы начали разговор с вопроса о государственной поддержки малого и среднего предпринимательства. КЭРППиТ считает, что она реализуется эффективно. Примерно такого же мнения придерживается Елена Церетели, возглавляющая Общественный совет. А что думаете Вы?
– В городе существует целая программа. «Открытое небо» называется. Там порядка 19 подпрограмм, имеющих совершенно разные направления – информационная помощь и оказание финансовой поддержки, начиная с датирования арендной платы за городское имущество, субсидирования ставки по банковскому кредиту и так далее. Беда, на мой взгляд, всех программ в том, что городской бюджет вряд ли ощущает от них реальную отдачу.
Возьмем последний отчет, который получило Законодательно собрание. Я был крайне удивлен, узнав, что за эти годы в Петербурге помощь получили порядка 280 тыс. субъектов малого предпринимательства по разным программам. В городе всего 360 тыс. предпринимателей. Получается, практически каждому уже оказана та или иная государственная поддержка. Такая статистика изумляет. Если, допустим, звонок на какой-нибудь телефон со справкой можно считать помощью, то тогда можно согласиться с представленной цифрой.
Вопрос в другом. На реализацию этих программ тратятся средства налогоплательщиков. То есть у меня взяли деньги и отдали третьему лицу, который пустил их в оборот. И мы вправе спросить, зачем ему из отдали? Здравый смысл подсказывает: отдали тысячу, предприниматель отработает и вернет в бюджет две. Тогда понятно, почему налог не повышается: бюджет пополняется за счет предпринимательской деятельности. Тогда я как налогоплательщик говорю: «Спасибо, ребята!»
Однако я не увидел в отчете, какова экономическая эффективность от существования программ помощи, значит нет и методик оценки, насколько эффективна поддержка малого бизнеса. В данном случае я против того, когда спасательный круг бросают тонущему. Мы должны говорить о вполне осознанной политике вложения бюджетных средств. Тогда и сам предприниматель не будет выглядеть «просителем», зная, что он взял деньги, потом вернул, и вместе мы повысили устойчивость экономики страны.
Кристина ДЕМИНА, телепрограмма «Большой город» специально для «Новостей малого бизнеса»