Отечественное зерно из-за рекордных урожаев скупается в огромных партиях остальным миром, а затем перерабатывается в муку и продается в тех регионах, где Россия могла бы реализовать свой продукт с высокой добавленной стоимостью. Петербург также мог бы компенсировать упущенную выгоду. «Новости малого бизнеса» поговорили об этом с членом петербургского отделения «Деловой России», Административным директором ОАО «Ленинградский комбинат хлебопродуктов имени Кирова» Еленой Мамичевой…
– Вам известно, что ваши американские коллеги всерьез рассматривают зерновой экспорт из России как угрозу? The Wall Street Journal пишет, что американские фермеры терпят серьёзные убытки. Не думаете, что в США захотят ввести санкции против вашей отрасли?
– Да, в прошлом году в России, действительно, вырастили рекордный урожай, он составлял 134 млн тонн. И страна вышла на первое место по экспорту зерна – вывезли 53 млн тонн. В текущем году планируется собрать больше 100 млн тонн, 43 млн – отправить на экспорт. Насколько это помешает развитию американских фермеров, и последуют ли санкции – говорить сложно. Вряд ли это может стать поводом, за который можно будет зацепиться. Но есть большая проблема для самой России – мы сели на третью сырьевую трубу. У нас есть нефть, газ и теперь зерно.
– В чём же тут плохого?
– Думаю, это не самый выгодный путь развития. Напоминает ситуацию, когда Россия продаёт нефть, а не бензин – продукт переработки. Но если задуматься, это те продукты с добавленной стоимостью, на которых государство может зарабатывать. А увеличение экспорта муки в перспективе даст возможность не только увеличить валютную выручку, но и мукомольную отрасль возродить, мощности загрузить, увеличить производительность труда в отрасли и создать дополнительные рабочие места.
Сейчас отгрузка муки происходит в размере 200 тысяч тонн в год, это меньше 2%, если сравнивать с экспортируемым объемом зерна. А дальше история такая. Турция – она на третьем месте по закупкам после Китая и Египта – приобретает российское зерно по текущей цене и использует для внутреннего потребления. Пшеницу же, выращенную внутри страны, использует на продажу. И теперь турки – лидеры по экспорту муки. Разгадка – в государственной поддержке: их власти компенсирует сырьевую составляющую своим экспортерам.
Такая же система применяется в Казахстане – они на втором месте, а на третьем – Украина. Комплексная программа государственной поддержки вывела эти страны в лидеры по экспорту муки. А мировой объем торговли мукой увеличивается и сейчас составляет по разным оценкам от 12 до 15 млн тонн в год.
– У нас не хватает собственных мощностей?
– Нет, их достаточно – почти 400 мельниц по всей стране, которые загружены в среднем на 60%. Поэтому мы создали Ассоциацию экспортеров муки «Русская мукА» – в этом направлении есть перспектива. Пять крупнейших мельниц объединились, чтобы подготовить программу поддержки не сырьевого экспорта мукомольной отрасли – комплекс мер финансовой и нефинансовой поддержки: от субсидирования логистических затрат, компенсации сырьевой составляющей до заключения межправительственных соглашений для устранения административных барьеров на перспективных рынках. Но прежде всего, нужно продвигать национальный бренд «Русская мукА», сделать его узнаваемым за границей – как продукт высокого качества.
Что мы видим в качестве комплекса по реализации проекта «Русская мукА»? Определение регионов, перспективных для экспорта с точки зрения ёмкости рынка, уровня конкуренции и потенциальной доходности. Системное и непрерывное информирование потенциальных потребителей этих рынков о преимуществах российской муки. Комплексная работа Российского экспортного центра, торговых представительств за рубежом по созданию имиджа отечественного продукта.
Реализация мероприятий по продвижению российской муки на межправительственном уровне.
Наш, Ленинградский комбинат хлебопродуктов им. Кирова, производит порядка 28 тысяч тонн муки, из них 20-25% – это экспорт. Всё остальное уходит на внутренний рынок. Для экспортеров сейчас есть максимум благоприятных условий и огромный потенциал в отрасли.
– И куда отправляется российская мука?
– Традиционно это Китай – 51%. Второе место – Абхазия, третье – Белоруссия (при том, что они поставляют нам ржаную муку). В числе перспективных рынков – Юго-Восточная Азия, Африка, Ближний Восток. Но там, скорее всего, будем сталкиваться с конкуренцией со стороны Турции, потому что они уже «оккупировали» эти регионы. Поэтому единственный выход избежать ценовой конкуренции – предлагать муку высокого качества, специализированные виды продукта, формировать соответствующий спрос у потребителей.
Китай сейчас выращивает больше пшеницы, чем мы. Но у них мука с низким содержанием клейковины (белковая часть пшеничной муки, нерастворимая в воде), она не очень ценится на рынке. Китайцы просто покупают нашу муку и смешивают в какой-то пропорции со своей.
Ещё один потенциальный рынок – Латинская Америка. В Бразилии, к примеру, ежегодно выращивают 5 млн тонн пшеницы, хотя у них потребность в 13 млн. В связи с переориентацией Аргентины с пшеницы на сою, для нас открываются новые рынки – Бразилия, Мексика, Центральная Америка.
– У петербургской муки те же направления?
– Китай, но дальше уже идут Израиль и ОАЭ. Эмираты для нас интересны тем, что это выход в Африку. У Петербурга много преимуществ – прежде всего, это портовый город. Широкая география закупки зерна позволяет формировать качественные помольные партии, в результате переработки которых мы получаем муку высокого качества. К нам везут из Алтая, Сибири, Приволжского федерального округа.
У нас совершенно удивительная технологическая школа, мы можем делать специализированные виды муки под любую спецификацию клиента – для бисквитных рулетов, круассанов, макарон, пельменей и китайских булочек.
– Как обстоит дело с ценами на внутреннем рынке? Логично предположить, что складывается благоприятная ситуация от избытка зерна.
– Как ни парадоксально на первый взгляд, но переизбыток привел к определенным проблемам. Мукомолам приходится участвовать в конкуренции с экспортерами зерна. Цены, соответственно, на зерно растут и в России.
– Это оказывает сильное влияние на бизнес в Петербурге?
– В целом, от общего числа хлебобулочных изделий на малые пекарни приходится 12%. Остальные 72% – хлебозаводы, ещё 15% продукции производят цеха при супер- и гипермаркетах. При этом выросло количество пекарен за последние два года: булочных и кафе с собственным производством стало больше на 80%. В центре Петербурга можно насчитать свыше 300 таких заведений. У населения изменились вкусовые предпочтения, увеличилась взыскательность потребителей и требования к качеству.
– А перспективно ли в настоящее время открывать собственную пекарню?
– Бум открытий уже миновал. Пока рано говорить о закрытии сетевых пекарен при ритейле или пекарен при гипермаркетах. Но за прошлый год в розничных сетях и гипермаркетах доля потребления выпечки сократилась на 10%. А вот доля мини-пекарен и хлебных цехов при супермаркетах на рынке продажи хлебобулочных изделий, наоборот, выросла почти в 5 раз за последние два года – с 5% до 27%.
Конечно, спрос на заводской хлеб падает, покупатели предпочитают свежую выпечку, которую можно приобрести рядом с домом. Магазины и кафе запускают новые хлебные цеха внутри своих торговых точек, развиваются сети пекарен, в итоге доля крупных хлебозаводов сокращается. Цена в мини-пекарнях сопоставима с ценами гипермаркетов.
– В этой конкуренции, стоит понимать, малый бизнес проигрывает?
– Можно и так сказать. В первую очередь, активно осваивают рынок сетевые операторы. Конкуренция между пекарями за последний год заметно усилилась, а найти привлекательное по параметрам и ставкам помещение стало труднее. Да, мелкие и частные предприниматели вытесняются из-за роста сетевых операторов-пекарен.
Беседовал Алексей СТРЕЛЬНИКОВ