– Когда я читаю подобные постановления, у меня возникает закономерный вопрос – а с чем, собственно говоря, мы боремся? Давайте повнимательнее посмотрим – в Постановлении нет ни слова о запрете на работу гастарбайтеров в крупных торговых сетях, которые сегодня составляют 84% всей торговли в Петербурге. То есть борьба идет за высвобождение 16% мест? Согласитесь, что цифры наводят на определенные размышления.
Но даже с учетом этого, Постановление невыполнимо. Думаю, что начнется аутсорсинг и заблаговременные предупреждения о проверках. Мало ли у нас способов обойти закон? По всей видимости, разработчики документа преследовали две цели. Первая – это эфемерная надежда на то, что вдруг что-то изменится. Вторая – имитация деятельности в ответ на явные требования населения о снижении количества трудовых мигрантов.
– Получается, что не видать россиянам даже 16% рабочих мест? С другой стороны, просится набивший оскомину вопрос – охотно ли местные жители заменят на рынках приезжих? >
– Подобной аргументацией сегодня обосновывается большое количество квот для иностранных рабочих. Но это полуправда. А точнее – подмена причино-следственных связей. Давайте вспомним советские времена. Например, строители-монтажники тогда очень неплохо зарабатывали, поэтому дефицита кадров не было. Сегодня же гастарбайтеров используют на стройках фактически как штрейкбрехеров, коренное население действительно не согласится работать на таких условиях.
В результате все выворачивается наизнанку: «вы же видите, что на такую работу никто не идет, поэтому нам нужны иностранные рабочие». Но ведь по факту, люди отказываются не от работы, а от полурабского труда с несправедливо низкой зарплатой.
Или торговля. Не каждый петербуржец согласится вымачивать протухшую курицу в кислоте или «перебивать» просроченные ценники. А приезжим деваться некуда, никаких моральных обязательств перед чужим городом у них нет. Вот они и делают это беспрекословно.
Единственное обоснование присутствия такого количества рабочих мигрантов, которое я вижу – это получение сверхприбылей крупными корпорациями, в данном случае — «сетевиками». Есть существенная разница между понятиями «страна» – народ и «государство» – власть. Сегодня мы явно видим, что реальная государственная политика своим стержнем имеет «Что хорошо для корпораций – то хорошо для России», но отнюдь не наоборот. Поэтому, увы, пока у нас командуют транснациональные корпорации, улучшений ждать не приходится, несмотря на серьезный ущерб для страны. И это не только невозможность проведения модернизации (при дешевой рабсиле такого мотива нет), не только рост ксенофобии, но и прямая опасность для здоровья жителей города. Ведь не секрет, что в странах, откуда прибывает большинство трудовых мигрантов, эпидемиологическая обстановка не самая лучшая. Вот и везут к нам – СПИД, туберкулез, гепатит, педикулез. Что, разумеется, особенно опасно при последующей работе в продовольственном секторе.
– Недавно петербургский сенатор Виктор Евтухов совместно с Роспотребнадзором разработал предложения по введению обязательной медицинской страховки для трудовых мигрантов. Возможно это один из вариантов цивильного регулирования процессов трудовой миграции?
– Это предложение справедливо по существу. Только вот, боюсь, что депутаты начали решать проблему с середины. Прежде всего, необходимо разобраться с численностью необходимого для Петербурга количества мигрантов. Недавно, из выступлений на ежегодном Форуме малого предпринимательства, выяснилось, что в сфере малого бизнеса заняты 1,5 миллиона человек – или каждый 3-й трудоспособный петербуржец. Так зачем в таком случае нам вообще нужны гастрабайтеры? Ведь согласно данных чиновников, иждивенцев у нас – всего 200 тысяч человек? Возникает вопрос – дружит ли наша городская власть с цифрами? В общем, как в старом анекдоте: «Вы уж или крест снимите, или штаны наденьте».
– А если не дружит?
– Тогда нам в любом случае необходимо пересмотреть целесообразность потоков трудовой миграции. На мой взгляд, единственное место, где сегодня действительно требуется иностранная рабочая сила – это сфера жилищно-коммунального хозяйства.
Зачем нужны мигранты, к примеру, в строительстве? Посмотрите, как распределяется построенное жилье. Много ли достается инвалидам, ветеранам, городским очередникам, жителям коммуналок, да просто ленинградцам-петербуржцам? Не получается ли, что мы завозим неимущих мигрантов, чтобы они строили жилье для имущих мигрантов? А жители имеют от этого пробки, социальную напряженность и другие «тридцать три удовольствия».
– Недавно чиновники придумали очередные меры для препятствия нелегальной миграции. Теперь работодателей будут посещать сотрудники УФМС на предмет проверки наличия мест для проживания рабочих…
– В состав этих проверок входят тоже живые люди. Чем принципиально они отличаются от сотрудников ГИБДД? От врачей, выписывающих ненужные, но очень дорогостоящие лекарства? От преподавателей, за деньги решающих домашние задания своим ученикам? С тех пор, как в качестве национальной идеи нам навязали «Обогащайся, кто как может!», каждый и обогащается – как может. Поэтому сложно надеяться на исключительно добросовестное исполнение госслужащими своих обязанностей.
Я уж молчу о том, что сегодня проверки – это блестящий механизм рейдерских захватов, который позволяет разорить практически любое предприятие.
– Опишите сегодняшнее «лицо» малого бизнеса петербургской торговли?
– Сегодня в бизнесе происходит серьезное этнозамещение. Как вы думаете, почему при тенденции к уничтожению мелкорозничной торговли, многие новые точки, которые появляются, принадлежат выходцам из кавказских и среднеазиатских республик?
Намекаю: многие вещи, неприемлемые для европейской культуры, у жителей азиатских стран рассматриваются как «обычай делового оборота» – та же взятка, например... Почему же наша власть дает места южанам, а у петербуржцев отнимает? Не потому ли, что чиновникам удобнее иметь дело с податливо-лояльными и менее защищенными инофонами?
К сожалению, это «удобство» не только ведет к росту ксенофобии, но и ставит под угрозу продовольственную безопасность страны – торговать-то иноземцы предпочитают отнюдь не российским продовольствием. А ведь есть постулат ООН: если государство импортирует более 20% продовольствия, то оно попадает не только в экономическую, но и в политическую зависимость: достаточно прекратить поставки – вот и «голодные бунты», а там и до смены власти недалеко. В Москве же и Петербурге объем ввоза импортного продовольствия уже более 80%. Тот же самый картофель, мы могли бы ввозить из Белоруссии и покупать его по цене 15-20 рублей за килограмм. Но вся торговля овощами и фруктами поделена между землячествами, поэтому и лежит у нас на прилавках сетевых гипермаркетов дорогая французская и арабская картошка. А дешевой белорусской и псковской – почти нет.
– Недавно депутат Елена Бабич направила губернатору Валентине Матвиенко депутатский запрос о соблюдении норм русского языка. Неудовольствие депутата вызвало коверкание русского языка со стороны трудовых мигрантов, которые делают безграмотные надписи на информационных носителях…
– Если говорить образно, то эта мера – «вишенка на торте». Неграмотность ценников – лишь одно из проявлений глубокой болезни, о которой мы говорили. Я имею в виду слишком серьезное расхождение векторов интересов государства и страны. Но укорять депутата Елену Бабич тоже было бы неверно, ведь работу нашего ЗакСа определяет всего одна партия. Мариинский дворец стал «не местом для дискуссий». Поэтому ничего серьезнее борьбы за чистоту языка, депутаты «не правящих партий», увы, предложить не могут.
Беседовала Алла СЕРОВА, «Новости малого бизнеса»