«Копеечку на яблоко, две в церковь»

7 ноября (25 октября по старому стилю) 1917 года жизнь в стране раскололась на «до» и «после», в том числе, и для предпринимателей. Какими они были тогда, и чем отличались купцы прошлого от современных акул бизнеса? Об этом «Новостям малого бизнеса» рассказали в Обществе купцов и промышленников России, музее истории купечества в Петербурге и музее предпринимателей, меценатов и благотворителей в Москве.

Бизнес vs власть

Мнения об отношениях бизнеса и власти в конце XIX – начале XX века разнятся. От очень хороших до скептических. Говорят, что и тогда было не без бюрократии, коррупции и «барьеров». Но всё же, по мнению историков, у государства и бизнеса сто лет назад было больше точек соприкосновения, чем сегодня, и эти две силы считались друг с другом.

Интересный факт. В 1912 году российскими купцами и промышленниками был принят документ под названием «Семь принципов ведения дел в России» – своеобразный кодекс чести предпринимателей. Приведём сначала принципы со второго по седьмой:
Будь честен и правдив. Честность и правдивость – фундамент предпринимательства, предпосылка здоровой прибыли и гармоничных отношений в делах.

Уважай право частной собственности. Свободное предпринимательство – основа благополучия государства. Российский предприниматель обязан в поте лица своего трудиться на благо своей Отчизны.

Люби и уважай человека. Такое отношение со стороны предпринимателя порождает ответную любовь и уважение. В таких условиях возникает гармония интересов, побуждая людей проявлять себя во всем блеске.

Будь верен слову – «единожды солгав, кто тебе поверит». Успех в деле во многом зависит от того, в какой степени окружающие доверяют тебе.

Живи по средствам. Всегда оценивай свои возможности и выбирай дело по плечу.

Будь целеустремлен. Предпринимателю ясная цель нужна, как воздух. Не отвлекайся на что-то другое и помни: в стремлении достичь заветной цели нельзя переходить грань дозволенного. Никакая цель не может затмить моральные ценности.\

Ну а первый принцип – Уважай власть. Поскольку власть – необходимое условие для эффективного ведения дел. Уважай законную власть и её блюстителей.

«Как и сегодня, в дореволюционной казне не хватало денег. Но если в наше время власти их ищут, перекладывая ответственность на простых людей, сто лет назад бюджеты российских городов только на 25 % финансировались государством, а на 75 % – предпринимателями. Которые, замечу, добровольно жертвовали собственные средства на больницы, дома престарелых и учебные заведения, – рассказывает экскурсовод Музея истории купечества в петербургском Гостином дворе Нина Арсентьева.

По её словам, социальная инфраструктура российских городов тогда, в основном, лежала на плечах коммерсантов. В стране было 4762 благотворительные общества. В попечительские советы любого учебного заведения, театра или больницы обязательно входили деловые люди.

«В Москве к началу XX века «деловое большинство» сформировалось во всех организациях, оказывающих влияние на развитие города и, в первую очередь, в московской городской Думе. До этого предпринимателей там были единицы и выглядели они на фоне дворян довольно печально: как говорится, двух слов не могли связать. Но уже в начале XX века Дума на 80 % состояла из предпринимателей. И московскими городскими головами тоже уже были представители делового мира: Григорий Крестовников, Николай Гучков, Николай Алексеев», – дополняет картину директор Музея предпринимателей, меценатов и благотворителей в Москве Елена Калмыкова.

Важный момент. Государство отмечало успехи бизнесменов, как в деловой сфере, так и в благотворительной. За последнюю людям выдавались ордена, дворянство. Не всегда купцы его принимали. К примеру, Павел Третьяков отказался, а его брат Сергей принял.
При этом об абсолютно успешном партнёрстве государства и бизнеса говорить тоже нельзя. Со стороны чиновничества и тогда было много проволочек. К примеру, золотопромышленник Шанявский так и не дожил до открытия своего университета, утвердить все бумаги удалось лишь его вдове.

Безусловно, бюрократия и тогда не нравилась предпринимателям. Не случайно Савва Морозов через актрису МХТ Марию Андрееву поддерживал оппозиционные силы. Конечно, выступал он не против царя, и это не была борьба за революцию. Просто так он видел помощь демократическим преобразованиям в стране. Но со временем спонсировать оппозиционеров Морозов перестал, с чем, кстати, многие связывают его скоропостижную смерть в 45 лет.

Ещё один интересный пример. В 1905 году на баррикады вышли рабочие лучших предприятий страны: морозовских фабрик, Прохоровской Трёхгорной мануфактуры. Савва Морозов, конечно, считал, что люди не понимают, чего требуют, полагал их жертвами провокаторов. Зато когда рабочих с Трёхгорной отправили в Сибирь, владелец предприятия посылал им обозы с продуктами…


Предприниматель, меценат и благотворитель Савва Тимофеевич Морозов с сыном Саввой.

«Одно из отличий современных предпринимателей от дореволюционных – в отношении к своему положению. Трудности были и есть у всех. Но если сегодня на съездах и конференциях бизнесмены говорят о том, как их зажимают и кошмарят, раньше было по-другому. Иные предприниматели прошлого разорялись по семь-десять раз в течение жизни! И что же? Они не жаловались, не ждали каких-то поблажек от государства, а просто начинали все сначала», – рассуждает заместитель Главы Старшины Общества купцов и промышленников России Лариса Фролова.

Деньги по наследству

Интересна была и роль предпринимательских объединений. Так, Московское купеческое общество не просто проводило конференции в формате b2b, а занималось масштабной общественной и социальной работой. Одно из направлений – утверждение завещаний, по которым купцы после смерти оставляли свои средства на развитие города. Один из самых ярких примеров, когда Гаврила Гаврилович Солодовников завещал Москве 20 миллионов рублей (около 20 млрд по сегодняшнему курсу), а своей семье всего около 800 тысяч.
Его родственники пытались выбить больше, но купеческое общество направило деньги на развитие города.

По некоторым данным, 80 % благотворительных учреждений в Москве того времени строились именно на «деньги по завещанию».
Сегодня подобного юридического механизма нет. И пока даже трудно представить, чтобы кто-то из современных олигархов после своей смерти «осчастливил» социальную сферу родного региона. Хотя эндаумент-фонды при жизни своих основателей уже работают. Например, фонды Владимира Потанина, Дмитрия Зимина.

Сто лет назад предприниматели старались передать потомкам не только своё дело, но и традиции, отношение к рабочим, к финансам.

«Сорить деньгами было не принято, – комментирует Лариса Фролова. – Мы как-то нашли дневники московских предпринимателей-текстильщиков Зубовых. Они уже с шести-семи лет записывали все свои доходы и расходы: одна копеечка на яблоко, две – няне, две – в церковь. Благодаря такой политике дети в этих семьях вырастали крепкими менеджерами».

Нередко уже в 13-14 лет они были партнёрами в семейном бизнесе. К примеру, сын основателя династии купцов Прохоровых Тимофей в 14 лет руководил своей маленькой фабричкой. А в 16, видя, как терпит убытки предприятие отца, перешёл туда и за два года удесятерил семейный капитал.

Или возьмем Павла Третьякова, дед и отец которого владели лавками по продаже льняных тканей. В 13 лет он уже отвечал там за бухгалтерский учёт, в 15 – за оптовую торговлю, а в 18, когда умер отец, стал владельцем семейного дела. В 21 год он создал самую современную на тот момент льнопрядильную мануфактуру, которая по количеству веретен опережала Данию, Голландию и Швецию вместе взятые.


Ткацкие станки «Новой костромской льняной мануфактуры», XIX век

Из купцов – в депутаты и меценаты

Если говорить о меценатстве, то, конечно, побудительные мотивы и сто лет назад у людей могли быть разными.

«Кто-то занимался благотворительностью из желания быть поближе к власти, получить ордена или дворянство, другие – по зову сердца или благодаря вере в Бога. Скажем, купечество считало, что богатство дается Богом не как награда, а как испытание. И от того, как поведёшь себя с деньгами, напрямую зависит то, что ждёт тебя на Страшном Суде. Купцы считали нормой отдавать на благотворительность не меньше одной десятой части своего капитала», – рассуждает экскурсовод Музея истории купечества в Санкт-Петербурге Нина Арсентьева.

Однако если рассматривать основные точки приложения усилий дореволюционных меценатов, то это было желание сначала что-то создать и потом обязательно передать городу.

«Сегодняшняя практика проектного выполнения благотворительных деяний редко подразумевает появление постоянно действующих благотворительных структур на постоянных вложениях. А переключение НКО на государственные гранты вместо работы напрямую с бизнесом, на мой взгляд, тормозят развитие благотворительности и меценатства в нашей стране», – говорит Елена Калмыкова.

Ещё один интересный феномен дореволюционной России – переход купечества в иное качество. Когда купеческие династии богатели настолько, чтобы больше не думать о дальнейшем накоплении капитала, сыновья и дочери успешных предпринимателей прекращали заниматься непосредственно торговлей. Кто-то шёл в Думу, другие становились учёными, врачами, коллекционерами, меценатами. Купеческие династии, как правило, изживали себя на третьем – четвёртом поколении.

Как пример можно привести известнейшего петербургского купца Григория Григорьевича Елисеева. Он был представителем третьего поколения семьи, которое занималось торговлей. А у него самого было пятеро детей. И ни один из них не пошёл по его стопам! Или взять московских купцов Третьяковых. Сегодня мы знаем их, прежде всего, благодаря коллекции искусства, собранной Павлом Третьяковым. От торговли они переходили к чему-то ещё.

Кстати, и представление о самом купеческом сословии сегодня несколько мифологизировано. На самом деле принадлежность к нему не была какой-то константой, не передавалась по наследству. Каждый купец обязан был ежегодно подтверждать свой статус, указывая в бумагах необходимый размер оборотного капитала.

Православные vs старообрядцы

Не секрет, что многие купеческие династии принадлежали к старообрядцам. Этот феномен стоит рассмотреть особо.

«У них была другая история первоначального накопления капитала, – объясняет Нина Арсентьева. – Как мог разбогатеть обычный купец или крестьянин? Как правило, каким-то случайным образом. Например, в XIX веке ещё было не развито банковское дело, поэтому богатые люди в буквальном смысле зарывали свои накопления в землю. Эти клады потом находились, и те, в чьи руки они попадали, тоже становились богатыми. А были и просто криминальные ситуации. Помните, как в романе «Угрюм-река» богача на тракте стукнули по голове, после чего автор писал: «Вот и появился новый купец»? Наконец, можно было очень долго копить деньги, чтобы в какой-то момент, будучи, например, крестьянином, выкупиться из крепостной зависимости и начать своё дело. Но на это уходили десятилетия».

Как богатели старообрядцы? Поскольку долгое время они были гонимы, им приходилось объединяться, чтобы выжить. Это был не только духовный союз, но и объединение капиталов. Затем старообрядцы выбирали из своей среды, как сегодня сказали бы, сильных менеджеров, и отдавали последним в управление общее дело. При этом если менеджер отходил от прежней веры или плохо обращался с членами общины, его заменяли.


Группа старообрядцев-начетчиков, 1914 г.

Были различия и в подходе к благотворительности или, по крайней мере, к очередности оказания помощи. Если православная община считала долгом помогать только нищим и убогим, старообрядцы шли другим путём. Они также помогали богатым из своего числа, чтобы последние богатели ещё больше, работая на общину в целом. Так, купцы-миллионщики из староверов помогали тысячникам, тысячники – сотенщикам и так далее.

По большому счёту у старообрядцев был свой социализм. Среди них не было внутренней конкуренции, и каждый вносил лепту в общее дело. И хотя староверов среди бизнесменов количественно было меньше, коэффициент их деловой активности был выше. Какое-то время на старообрядческие семьи приходилось 60 – 70 % частного капитала в стране.

Большинство старообрядцев, во всяком случае, те, чьи фамилии особенно на слуху, жили и работали, в основном, в Москве: Морозовы, Щукины, Рябушинские, Гучковы. Но эта ситуация касается не только купцов-старообрядцев. Северная столица изначально была городом чиновников и военных, а Москва – купеческой столицей. При этом в конце XIX – начале XX века у каждого богатого московского купца было и своё дело в Петербурге.

Кирилл КУДРИН