Как театр занимается социальным бизнесом, не забывая при этом выпускать и отличные спектакли
Отправляясь в театр, мы жаждем увидеть незабываемое зрелище. Не задумываясь о том, что для кого-то даже добраться туда и разместиться в зрительном зале – задача, равносильная небольшому подвигу. Да, в последние годы целый ряд учреждений культуры предпринимает попытки стать ближе к людям с ограничениями по здоровью. Однако даже среди них петербургский театр «ТриЧетыре» стоит особняком.
До апреля 2017 года театр назывался «КУКЛЫ», но уже несколько лет существовало Творческое объединение «ТриЧетыре», в котором занимались дети. К седьмому сезону, после долгих странствий и работы на чужих площадках, труппа основательно обосновалась на 2-м Муринском проспекте, дом 34.
Семь – счастливое число. Семь лет – самое время начинать новый этап. Ну и, конечно, «Три, четыре, НАЧАЛИ» – традиционная фраза в театральном мире.
О том, как можно совмещать творчество, бизнес-составляющую и помощь тем, кто в ней особенно нуждается, «Новости малого бизнеса» поговорили с художественным руководителем Тиграном Сааковым.
– А началось все с того, что…
– …В 2008 году нас пригласили принять участие в создании детского интеграционного театра «Куклы». На тот момент помимо идеи не было вообще ничего. Ни команды, ни помещения, которое появилось чуть позже, ни спектаклей…
«Доступный театр» задумали петербургский поэт Ольга Хохлова и предприниматель Георгий Чижов. По легенде, которую я слышал от них, идея появилась после того, как в фойе одного из петербургских залов выкатился ребенок на коляске. Надо сказать, за последние годы в учреждениях культуры уже много сделано для удобства инвалидов. Но в те годы ситуация, о которой я рассказываю, была нонсенсом. Попасть ребенку с ограниченными возможностями в театральный зал, расположенный на втором этаже, в котором нет специальных мест для коляски и посмотреть спектакль – на тот момент была очень трудная задача. А самое плохое, что такой ребенок оказывался в центре нездорового внимания.
– А как менялась со временем ваша команда?
– Мы ничем не отличаемся от любого растущего коллектива. Состав участников постоянно меняется, пополняется, обновляется. Есть люди, которые начинали создавать театр и прошли через все перипетии роста.
С прошлого сезона с нами также сотрудничает много прекрасных молодых артистов. Хочу отметить важный принцип взаимоотношения с командой. Мы стараемся, чтобы не только артисты, режиссеры и художники работали на благо театра. В идеале и он должен быть полезен этим конкретным людям в реализации их творческих замыслов. Да, среди нас нет людей с особенностями развития. Мы не ставим перед собой такой цели. Однако всегда открыты для сотрудничества со всеми, кто в этом заинтересован.
– Насколько такой проект надо считать бизнесом?
– Хотим мы того или не хотим, по принципу функционирования – театр это бизнес. К примеру, на данный момент арендуем помещение по коммерческим ценам. Это большие для нас деньги.
Чтобы иметь возможность арендовать помещение, при театре функционируют театральные студии, а также студии хореографии, анимации, петербурговедения и живописи. Таким образом, есть и коммерческая деятельность, без которой театр просто не может существовать на данном этапе.
Хотя некоторые дети, в том числе с особенностями развития, ходят к нам с большой скидкой или вообще бесплатно. В прошлом году у нас было около тысячи благотворительных зрителей. Большое количество билетов распространяется в социальных и реабилитационных центрах за символическую стоимость. Наше помещение приспособлено для удобного передвижения людей на колясках. Возможен сурдоперевод или тифлокомментарии по запросу. Есть пандус, чтобы к нам могли попасть инвалиды.
Все перечисленное – неотъемлемая часть нашей деятельности. Если вдуматься, ничего особенного в этих действиях нет. Мы специально не выпячиваем эту часть проекта, особенно в последнее время. И социальная деятельность не избавляет нас от необходимости стремиться делать хорошие спектакли.
– Каковы основные экономические показатели вашего «предприятия» сегодня?
– Как любая некоммерческая организация мы не имеем права извлекать прибыль. То есть, можем получать доходы от коммерческой деятельности, но обязаны тратить их на то, что прописано в уставе. В нашем случае – это спектакли, благотворительные или нет.
Львиная доля наших доходов, как уже говорил раньше, тратится на аренду. В 2018 году мы потратим на это 2,5 млн рублей. Есть надежда получить социальную аренду от города. Но пока о результатах говорить рано. Экономических проблем много. Однако нам удается справляться с ними.
– Готово ли государство поддерживать такие проекты?
– Комитет по культуре Санкт-Петербурга предоставляет субсидии, за счет которых мы частично покрываем затраты. Постановка спектаклей – это немалый источник расходов. Хорошие взаимоотношения сложились с администрацией Выборгского района Санкт-Петербурга. С 2011 года мы реализуем совместный проект «Доступный театр».
Другой помощи от государства пока получить не удалось. С моей точки зрения, у нас очень несовершенное законодательство в отношении НКО. К примеру, жизнь осложняют большие отчисления с зарплаты. Получить льготу по ним практически невозможно.
Стало очень сложно организовать приезд детей на спектакль в будние дни. И я с трудом могу представить, что такие простые и важные вопросы могут быть решены властью не одним махом под каким-то лозунгом – к примеру, защиты детей, а с вдумчивым отношением к деталям.
– Как театр «ТриЧетыре» позиционирует себя среди проектов, ведущих похожую деятельность? В чем ваша уникальность?
– Уникальность – придуманный маркетологами способ отвлечь внимание потребителей от недостатков продукта. На самом деле, у нас есть принципы. Мы считаем, что с детьми надо разговаривать очень честно и как со взрослыми, но только на понятном им языке. Мы уверены, что работу надо всегда делать честно, несмотря на обстоятельства. Мы любим нестандартные решения. В наших интерактивных спектаклях принимают участие все дети-зрители. Мы всегда экспериментируем. Мы придумали проект Самокат – это настоящая выездная сцена с профессиональным светом и звуком. Мы можем показывать спектакли в соседних регионах, в школах и библиотеках. Есть еще много присущих нашему театру особенностей.
Если мы делаем закрытый показ для особенной категории детей, к примеру, слепых, необходимо, к примеру, создать и отрепетировать тифлокомментарии. Такие спектакли у нас будут скоро в библиотеке для слепых и слабовидящих. Проблем нет, только, сложности, которые мы не всегда понимаем, как решать сразу. Но решение все равно приходит спустя какое-то время.
Основное количество зрителей с особенностями приходят к нам на закрытые показы организованно, от учреждений, с ними работающих. Сами по себе такие зрители приходят редко. Возможно, это связано с недостаточной информированностью о том, что мы существуем. Возможно, с расположением. Не так легко с ребенком на коляске доехать до нас. Хотя мы теперь находимся очень близко к метро.
Мы не хотим прикрываться социальной деятельностью и делать себе на этом имя. Гораздо важнее, чтобы рос уровень спектаклей. Если начнут говорить про социальную деятельность в первую очередь, про спектакли забудут. Сначала так и было. Теперь мы хотим по-другому!
– В чем главным образом выражается социальный эффект от вашего «социального бизнеса»?
– В интеграции. Дети должны видеть своих сверстников с особенностями. Так легче впустить новое явление в свою жизнь. Когда они вырастут, не придется привыкать к тому, что некоторые люди выглядят иначе или ведут себя по-другому.
Еще к нам часто приходят дети, которые до этого момента вообще не были в театре. Не имели такой возможности. Кстати, это и обычные дети очень маленького возраста, от года. Мы стараемся сделать так, чтобы и им хотелось возвращаться в театр.
***
А вот что добавляет Марина Вершинина, директор и актриса театра «ТриЧетыре», рассказывая о тех, чью жизнь уже изменил этот «бизнес»:
«Однажды я работала со спектаклем «Разноцветная книга» в библиотеке для слепых. Этот спектакль, помимо тифлокомментариев, снабжен тактильным реквизитом и куклами. Все дети на спектакле выходят по очереди на сцену и «оживляют» кукольными персонажами разноцветные страницы. Слепые дети очень внимательны и очень застенчивы. А передвижение в незнакомом пространстве для них – испытание. Я очень переживала, как воспримут дети этот эксперимент.
И, конечно, многие боялись, но потом, понимая, что это своего рода игра – «оттаивали» и радовались этому новому для них опыту. Но самым показательным и прекрасным для меня было то, что один мальчик, уходя со сцены, мне шепнул: «Вот теперь я – актер». Конечно, это не изменило кардинально его жизнь, но потом мама писала мне, что он перестал бояться ходить в театр, в сыне что-то щелкнуло, поменялось и ему легче коммуницировать с окружающими. Вот, собственно, ради этого и надо делать наше дело!»
Денис НИЖЕГОРОДЦЕВ