Анатолий Злобин: «У вас денег нет. Мы вам их даем»


«Когда вернулся – трудился начальником отдела изучения спроса в Гостином дворе. Универмаг в то время возглавлял Валентин Иннокентьевич Кордовский – обаятельный человек с колоссальным опытом. Во время войны его подпись стояла на блокадных продовольственных карточках ленинградцев. Для меня это оказалось школой, в которой можно было учиться бесконечно…»

– Это все серьезно – про учебу, – подчеркивает Анатолий Павлович. – Благодарен судьбе и горжусь, что у меня были такие достойные учителя, с которыми прошел великолепную школу. Например, в 70-е годы проводился эксперимент по внедрению ЭВМ в торговлю. В Гостином дворе я этим и занимался. Эксперимент успешно завершился открытием Электронно-вычислительного центра Главного управления торговли – первого в отрасли. Сегодня мы не представляем, как без этого можно работать. Раньше в ходу были тетрадки, книги учета.
После Гостиного двора я перешел в Кировский универмаг, заместителем директора по эксплуатации и организации торговли, затем стал коммерческим директором. Главой универмага в то время был Геннадий Александрович Букин – личность легендарная. Кировский стал единственным торговым предприятием города, награжденным орденом Трудового Красного знамени. Восемь лет я отдал этому универмагу, затем была должность директора Ленхозторга, Управление торговли промышленными товарами, Главное управление торговли Ленгорисполкома.
Моими учителями оказались потрясающие люди – руководители, как говорят, «от бога». У Алексея Константиновича Зернова, в то время начальника Главного управления торговли, – я шутил, «что мог бы без зарплаты за шторой посидеть, учиться, как надо говорить с подчиненными, ставить задачу и решать ее, как вести совещания, коллегию Главка». Это была уже не школа, а академия хозяйствования. Свою лепту внес и его заместитель – Иван Ильич Каштелян. Он был идеологом торговли, внедрения самообслуживания. Под руководством Каштеляна открывались Универмаг Московский, Нарвский, Купчинский. Можно было учиться у него взаимоотношению с людьми. Человек очень выдержанный, никогда не повышал голоса. Анатолий Алексеевич Емельянов – начальник Управления торговли промышленными товарами – прошел всю войну. Человек мягкий, отзывчивый, чрезвычайно интеллигентный, один из создателей фирменной торговли.

– Перестроечные годы внесли свои коррективы в вашу карьеру…
– Когда начался постперестроечный период, вместе с профессором ФИНЭКа Симоном Эльевичем Пивоваровым встретился с Анатолием Борисовичем Чубайсом. Говорил ему: «Как так? Разваливаем целые отрасли, сетевые компании!» Это сейчас принято считать: «сети» – новое направление в торговле. А ничего нового в этом нет. Просто хорошо забытое старое. Вспомните, в Ленхозторге было 120 магазинов хозяйственных товаров, в Ленгалантерее – 80 магазинов, в Ленкультторге – 90. Региональные сетевые организации – это базы, склады, оптовое звено.
Рассказал Чубайсу, что в советское время было «партийным ломом» – на 1 рубль заработной платы промышленность должна выпускать товаров народного потребления на 1 рубль. В основном это касалось оборонных отраслей народного хозяйства. А теперь, говорю ему, мы все это разрываем, приватизируем каждый магазин в отдельности. В Ленхозторге получали ежедневно до 40 контейнеров товара. Все сразу развозилось по магазинам. В результате, каждая торговая точка стала самостоятельной, а какой магазин может взять целый контейнер посуды или ножей?
Промышленность не знала, куда деть товар. Выпускала автоматически, и все это складывала, в итоге, свернули производство. Оптовое звено между ним и торговлей не смогло перестроиться. В одночасье вся торговля развалилась. Результат: сейчас прищепки, скрепки, гвоздики – все покупаем за рубежом. На это больно смотреть.

– Получается, что так называемое, импортозамещение бесперспективно?

– По товарам народного потребления – совершенно бесперспективно. Потребуется много лет, начинать придется практически с нуля. Вы зайдите в магазин «Крепеж». В советское время по ассортименту – это был предел мечтаний. Зайдите в «Максидом» – всего полно. Но российского товара единицы. А винтики, гаечки – все китайское. Какое импортозамещение? Мы по этим товарам давно неконкурентоспособны.
Давайте возьмем легкую промышленность. В Ленинграде по объемам производства это было практически министерство – швейная фабрика имени Володарского, «Первомайская Заря», «Салют», «Большевичка», «Ладога», «Маяк», обувная фабрика «Скороход», «Восход», «Пролетарская Победа», «Красный треугольник». Трикотаж выпускали «Красное Знамя», «Трикотажные объединения», «Лужская трикотажная фабрика». Колоссальные объемы, верно? Но даже их не хватало!
В общем объеме продаж – 50% одежды было импортной, обуви – 55%. А в трикотажных чулочно-носочных изделиях доля импорта составляла 60%. Ощущался дефицит товаров во всем.
Это был печальный результат того, что в социальный сектор, в частности в легкую и пищевую промышленности, государство вкладывало всего 12-13% от бюджета страны. В то время мы уже безнадежно отставали как по объему, так и по качеству, особенно сырья.
В товарах хозяйственного обихода и культурно-бытового назначения дело шло еще хуже. Для промышленных предприятий товары народного потребления не были основным профилем. Существовала выставка «Союзпромвнедрение», состоящая из закупленных импортных образцов товаров. Эти образцы предприятия брали и осваивали. Получалось, что осваивали вчерашний день, ведь у иностранных производителей был разработан новый ассортимент на десятки лет вперед. В наши товары народного потребления изначально закладывалась неконкурентоспособность. Упаковка вообще считалась вопросом третьестепенным. Поэтому вопрос импортозамещения весьма сомнительный. Это, конечно, на мой взгляд.
Кстати, насчет нарушения системы. Министр печати Михаил Полторанин давал в свое время интервью о Борисе Ельцине. Последнему председатель госимущества Михаил Малей представил 15-летнюю программу народной приватизации, которая предусматривала, что каждый человек должен был получить именной чек стоимостью в 650 раз выше, чем «чубайсовский». По сути, это была идея народного капитализма. То есть шведский путь – путь долгий, что не входило в планы Ельцина, который сам хотел поучаствовать в неподконтрольной распродаже собственности. Страна пошла не лучшим путем. После этого я попросил у Владимира Ходырева возможность перейти на другую работу. Не мог смотреть на развал. Случай представился, и с 1989 года я работаю в Универмаге Московский.

–Каким вы приняли универмаг?
– Ему было 25 лет. По тем временам, считался неплохо оборудованным. Но если учесть, что на Западе оборудование менялось раз в десять-пятнадцать лет, а в универмаге за четверть века – ни разу, не удивительно, что все безнадежно устарело, оказалось мало пригодно для работы.
Мы акционировались, как только вышел соответствующий Указ Президента, выкупили предприятие. То, что зарабатывали – все инвестировали в свое развитие. Считаю, что на сегодняшний день сделали одно из достойнейших, лучших предприятий в городе. Как универмаг – он остался единственным в своем роде. Нашу работу исследовали итальянские компании и сделали заключение, что это наиболее удобный для покупателя магазин. Например, на площади порядка тысячи квадратных метров собрано все для детей. То же самое с остальным: женские товары занимают полторы тысячи квадратных метров, мужские – восемьсот, интерьерные вещи и подарки сосредоточены на одной площади – около двух с половиной тысяч. Это самый большой зал в Санкт-Петербурге с таким ассортиментом.

– Продумывали систему универмага вы сами?
– В основном, да, методом проб и ошибок. Система, конечно, была, но мы ее модернизировали. Ездили, смотрели, делали выводы. Так за годы собралась прекрасная команда.

–Что было самым сложным за все время развития универмага?

– Отсутствие денег! Нехватка оборотных средств. Можно было сделать все нововведения в течение года-двух. А мы делали только по своим возможностям – вначале женскую секцию, потом обувную и так далее. Но нам везет, бог помогает – только осилили ремонт, оборудование в лизинг взяли – бах, кризис 1998 года. Когда курс подскочил – нам это стало в два раза дешевле. Потом составляли антикризисную программу, сокращали инвестиции, сокращали издержки. Прекрасно выходили из ситуации.

– В этот кризис такая программа тоже составлена?

– А как же! Конечно, все рассчитали: до какого уровня может упасть спрос, товарооборот, чтобы выйти в ноль по прибыли. Поджали издержки. Прикинули – к юбилею (у нас пятидесятилетие будет в январе следующего года) поменяем наружные вывески, сделаем рекламу. Чтобы покупатели почувствовали – мы развиваемся и не стоим на месте.

– Оглядываясь назад, какой период оказался самым трудным для вас?
– В торговле никогда ничего не бывает легко. Если говорить о работе в универмаге, то за 27 лет было два или три года спокойной работы. Все остальное время какая-то гонка – бесконечное изменение законодательства: то «президентский налог», то налог на недвижимость, то торговый сбор. В любом пилотном налоговом проекте и при введении новых нормативных актов, торговля, как отрасль, присутствует обязательно.
Проводимые изменения, конечно, нужны. Они совершенствуют систему, приводят ее к требованиям реалий современности. Но на первоначальном этапе все проходит на крайне низком профессиональном и организационном уровне. Взять бы это все «творчество» да перевести в Англию или Францию – они бы все давно разорились.

– Какие сильные стороны советской экономики могла бы перенять Россия?
– Считаю, что одна из сильных сторон – пятилетнее планирование. Не говорю о том, что нужно внедрять систему госплана на предприятия. Но послушайте выступления политиков – принимаются программы до 2030 года. Как у Ходжи Насреддина – либо ишак сдохнет, либо падишах умрет. Были пятилетки, которые ставили определенную планку работы и ответственность за их выполнение.

– А поддержка торговли от государства? Сегодня пригодилась бы?

– Молю бога, чтобы никто не мешал. Мы стараемся никого не обременять, у нас полная самостоятельность. Сами распоряжаемся своими деньгами, платим налоги, а потом решаем, на что потратить прибыль. Конечно, мы не брошены на произвол судьбы. Властями даются методические указания, направления работы, подводятся итоги. Но четкой статистики по отрасли в целом нет.

– Какие перемены в торговом секторе вы хотели бы видеть?
– Упорядочил бы мелкую розницу. Во-вторых, решил проблему магазинов: мы все время хотим их держать в аренде. Надо раздать, сказать: «Сегодня курс доллара такой. У вас денег нет. Мы вам их даем. В течение пяти лет должны отдать». Предприниматель бы чувствовал себя хозяином своего дела: вкладывался, развивался. От этого сама торговля только выиграла бы. А так – у предпринимателя мандраж постоянный: дадут ему лицензию – не дадут, выселят – не выселят. В итоге – хорошее поле для коррупционной составляющей.
В-третьих, нужно сделать единый выходной день – воскресенье – по всей стране, во всей отрасли, как в большинстве европейских стран.
Конечно, вернуться к ГОСТам по продовольствию и установить настоящий контроль за их соблюдением.
Что еще… вернул бы государству «курицу, несущую золотые яйца» – алкоголь. Кстати, в старое время содержание армии осуществлялось за счет доходов от продажи алкоголя.
Ну и, конечно, считал бы разумным возродить министерство торговли. Это позволило бы улучшить руководство важнейшей бюджетной артерией государства – отражающей лицо экономики страны и имеющей немало резервов. Этой отраслью надо управлять и управлять.

Беседовал Михаил БЕРГ, «Новости малого бизнеса», фото с сайта moskovsky.ru/