Первый вопрос – Елене Церетели. Каковы, как Вы считает, конкретные итоги работы Общественного совета за те несколько лет, что он работает под Вашим руководством?
Елена Церетели: С одной стороны, мы занимаемся анализом нормативных актов, которые регулируют деятельность малого и среднего бизнеса. В этой части очень много достижений. А второй вопрос – рассмотрение локальных жалоб предпринимателей на действия государственных органов. В год в нашу бесплатную юридическую службу обратилось порядка 4 тыс. предпринимателей. Применительно к общему числу субъектов малого бизнеса (в статистике заявляется 360 тыс., объективно – около 200 тыс.), конечно, это не большой процент.
Анализируя причины таких обращений, я бы сделала вывод – законодательство страшно изменчиво, слишком много нормативных актов, которые регулируют деятельность малого бизнеса, и адекватному человеку не приспособиться к этой истории. Недавно один чиновник мне ответил на вопрос, как мог вообще появиться некий документ: «А мы попробуем какой от него будет эффект, потом посмотрим». Понимаете?
Самое главное достижение, на мой взгляд, что в конце 2012 года Общественный совет подготовит совместно с КЭРППиТом проект постановления об оценке регулирующего воздействия. Этот документ позволит структурам, которые занимаются поддержкой предпринимательства, участвовать в анализе всех нормативных актов, а не выборочно.
Ирина Иванова: Меняются не только нормативные акты, но и правила игры.
Это самое страшное для бизнеса. Причем меняются как в Госдуме, так и на уровне городского правительства. Как бы мы ни бились в течение года, исполнительная власть считает своим долгом внести корректировку в какие-либо нормативные акты или создать новые. Почему малый бизнес на сегодняшний день не очень развивается? – Нет уверенности в том, что ты останешься вот именно на этом месте и в тот же час.
От федеральной власти постоянно исходит посыл, что нужно давать малому бизнесу какие-то преференции, на практике этого не случается. Например, недавно был принят закон о земельном налоге, что в первую очередь сильно ударило по промышленному предпринимательству. Налог увеличился в 5-6 раз, городские депутаты пытались внести понижающие корректировки, но в третьем чтении это не прошло. Тем временем власть утверждает, что малый бизнес плохо администрируется, а его, по большому счету, никто даже не считал…
Е. Ц.: В качестве преференций может служить Программа поддержки предпринимательства, которая уже не первый год работает в городе. Ее реализует КЭРППиТ. В рамках этой программы мы проводим анализ, что нужно менять, а что нет. Приведу пример. Самый уязвимой, даже обделенной, у нас оказалась торговля. Понятно почему – самая рыночная отрасль, все и так в шоколаде. Но, объективно, она тоже требует уважения и подхода. Сейчас мы анализируем, какие спецпрограммы должны появиться в большой программе. В частности, мне понравилась позиция Пушкинского района, где есть потребность в появлении коммерческих детских садов в отдельно взятой территории – в Шушарах. Власть хочет стимулировать появление таких детсадов. И Общественный совет готов подавать предложение о появлении отдельной программы по возмещению затрат при создании частных дошкольных учреждений.
А два года назад именно мы инициировали создание спецпрограммы технологического подключения к энергоресурсам. Полагали, будет аншлаг, люди выстроятся и вернут себе расходы. До конца года остаются считанные дни, в программе еще есть деньги. Почему? Потому что сама процедура настолько трудная, что нет людей, кто бы уже подключился и полностью предоставил пакет документов.
Да, в действиях исполнительной власти и федерального уровня нет последовательности. Мы можем критиковать сколько угодно Ленэнерго и сбытовые компании, но на своем уровне я ответственно говорю, они стали максимально открыты и уже год ведут ежемесячно в Доме предпринимателя приемы. Мы фиксируем каждый результат прихода предпринимателя на такой прием. Упрощена процедура, сроки согласования. Я сама сейчас получала свои кВт и сделала это за месяц, понимаете? А раньше на такое уходили годы. К сожалению, изменить систему кардинально нельзя, она упирается в федеральное законодательство, поэтому надо менять сам принцип подхода к получению кВт. На уровне города есть смысл законодательно закрепить за госимуществом некую минимальную мощность, выделяемую владельцам или арендаторам магазинов-малышей, тогда половина проблем уйдут в историю.
И. И.: Действительно, многое упирается в федеральное законодательство, а еще в такое понятие как ТСЖ, которое выкручивает руки и утверждает, что для встроенных помещений мощности нет. И часто малому бизнесу приходят извещения, что она отсутствует. Но даже для минимального торгового зала сегодня требуется 20-25 кВт, потому что работать без холодильников нельзя.
Что касается программ, то, конечно, они должны быть. Но как депутаты ни пытались за последний год выяснить у чиновников, какова эффективность их реализации, добиться ответа не удалось. А эффективность программ все-таки заключается в том, чтобы понять, какие налоги платит тот же самый бизнес, сколько рабочих мест создано, кому именно оказана помощь и была ли она действительно полезной?
Статистика не обладает сегодня не только количеством горожан, занятых в малом бизнесе, а даже такими данными, сколько составляет оборот небольших предприятий. Нужна устойчивая обратная связь. Сегодня, на мой взгляд, она недостаточно эффективна. Ведь проблем в малом бизнесе достаточно, особенно в торговле. По оценкам экспертов, доля крупного бизнеса в этой сфере достигает 85%, губернатор Георгий Полтавченко, правда, говорит, что эта цифра ниже – 60%. Но все равно, подобного нет ни в одном городе России. Торговле сегодня реально требуется помощь.
Действительно, существуют такие районы, где сегодня вообще детских садов нет. В Приморском районе очередь составляет 4 тыс. малышей. И главное, что мы ее не можем растворить. Призывая для решения этой проблемы частный бизнес, нужно обеспечить ему государственную поддержку. Но на пути встают разные законы. Например, главным препятствием для создания частных детсадов в жилых домах может стать проблема перевода помещений в нежилой фонд.
Е. Ц.: Процесс перевода жилых помещений в нежилые для размещения в них предприятий торговли, общепита и бытовых услуг остановлен в мае постановлением прокуратуры. Надзорное ведомство сочло целесообразным сделать предписание Жилищному комитету об усилении контроля по размещению таких объектов. Но там буквально восприняли это предписание и процесс просто приостановили. В результате остановился бизнес и переезды людей, которые собирались покинуть эти грибковые подвальные помещения. Формально мне ответили, что процесс снова идет, но бизнес жалуется, что он стоит.
В состав Общественного совета входит 81 бизнес-ассоциация. В каждом районе есть наше подразделение, аппарат. Все это для того, чтобы осуществлять обратную связь. А вот системы мониторинга, которая бы позволила достоверно понять, на какую часть аудитории программы поддержки нацелены, нет. Это уже должны делать не мы. Мне глава одного из районов говорит: «Слушай, мы настолько хотели бы, чтобы в районном бюджете появилась бы строчка – ведение реестра малых предприятий…»
И. И.: Но строчки-то по мониторингу есть в бюджете! И на уровне городской администрации, и на уровне КЭРППиТа. Но по какому именно мониторингу? И потом, малый бизнес меняется, мигрирует, может перейти из района в район. Интересно было бы, например, узнать, что сейчас происходит с «опрограммленными» людьми или компаниями? С теми, кто несколько лет назад получал гранты. Они вообще живы? Ответить на этот вопрос в КЭРППиТе так и не смогли…
Андрей ШАБАНОВ, телепрограмма «Большой город» специально для «Новостей малого бизнеса»