Эксперт: малый бизнес бежит из России

Самарин: В гостях у нас академик, доктор экономических наук, профессор Ирина Михайловна Рукина, автор целого ряда фундаментальных научных исследований, в том числе и о нелегкой доле, непростом пути среднего и малого бизнеса в экономике нашей страны.
Только что состоялись новые выборы в Государственную думу России. В ходе предвыборной борьбы все прошедшие в Госдуму партии, когда говорили о малом и среднем предпринимательстве, о его значимости, звучали почти в унисон, были на редкость единодушны. Правда, не вдаваясь при этом особо в детали, какие именно коррективы им видятся необходимыми в законодательстве касательно этой сферы экономики — малого и среднего бизнеса.
Ирина Михайловна, с точки зрения ученого-экономиста, знающего проблемы малого и среднего предпринимательства изнутри, ведь у вас, я читал, такой опыт имеется, какие новые законы и постановления в этой сфере вы ждете от нового состава Госдумы?

Рукина: Я боюсь, что именно то, что я жду от нового состава Государственной думы, и не состоится.

Самарин: Почему такой пессимизм?

Рукина: Потому что проблема малого и среднего бизнеса обсуждается уже на протяжении всех Госдум всех созывов. И эксперты очень часто давали рекомендации и разрабатывали конкретные инструменты, механизмы, что нужно делать, как менять законодательство и, в частности, как стимулировать малый и средний бизнес, чтобы он активно работал, не «убегал» из страны и не закрывал свои предприятия.
В последнее время как раз наметилась тенденция, которой раньше не было, — малый и средний бизнес, руководители компаний уезжают из страны. Они свой бизнес хотят развивать в другом месте. Значит, в этом месте им некомфортно. Для того чтобы работала эта система, с моей точки зрения, первое — обязательно должно быть законодательство, связанное с облегчением, со снижением административных барьеров.
Причем это не должны быть инструкции, не должны быть какие-то нормативные письма. Это должны быть законы прямого действия: если сокращение проверок, то это должно быть прописано, какие проверки допускаются. И дело даже не в проверках, а в том, что каждое ведомство, осуществляющее эти проверки, само должно нести ответственность за те нарушения, которые происходят в этой сфере.
Никакой ответственности у них нет. Законодательно эта ответственность никак не прописана. Ну, приехали с проверкой, навели там такой «шорох», что после этого компания закрылась. Ну и какая ответственность, кто будет с этим разбираться?
То есть должны действовать обязательно третейские суды, мировые суды, должны действовать суды при Торгово-промышленных палатах регионов, и все дела должны разбираться по справедливости. То есть, если дело попадает официально в тот же Арбитражный суд, то малому бизнесу не вынести время Арбитражного суда. Это должны быть рассмотрения на совершенно другом уровне. Но это только часть вопроса.
Вторая часть вопроса касается помещений для малого бизнеса. На сегодняшний день малый бизнес не в состоянии платить такую огромную арендную плату, которую ему сегодня приходится платить. Он столько не зарабатывает. Кроме того, арендная плата накладывается на штрафные санкции. Ведь ни одна проверяющая организация без штрафных санкций не уйдет, она обязательно должна будет получить какие-то деньги — какие-то по квитанции, а какие-то — и в карман.
Дальше я подхожу к основополагающим вещам. Малый бизнес на сегодняшний день платит налоги в федеральный бюджет. Налогооблагаемые доходы малого бизнеса не остаются на уровне местных органов власти, не остаются в тех конкретных местах, где малый бизнес работает.
Поэтому у конкретных местных органов власти нет никакой мотивации, они не стелют ковровую дорожку и не говорят: «Только откройся, мы тебе поможем, мы тебя защитим, ты будешь, как в вате, у нас». Они этого не говорят. Они сегодня, не имея доходов в свои бюджеты, в свои фонды от деятельности малого бизнеса, используют его как дойную корову, как курицу, несущую золотые яйца, они его часто просто обирают. Вот три вопроса.
А теперь, наверное, самый главный. Я иду по нарастающей. Самый главный вопрос — налоги. На сегодня, должна вам сказать, налоги на бизнес настолько велики, настолько неадекватны, что малый бизнес не может развиваться и процветать при условии таких налогов. Налогообложение запредельно.
Есть упрощенная система налогообложения, уже приняты определенные решения. Снят налог с оборота. Но вместе с тем, если взять все, что платит малый бизнес, что является базой для налогов, просто все приплюсовать, сколько же всего ему приходится платить, то выясняется, что при таких платежах предприятия существовать не могут. Так они же уходят в тень.

Самарин: Буквально через считанные дни (тьфу-тьфу, чтобы не сглазить) Россия станет членом Всемирной торговой организации. Преимущества этого статуса, по-моему, очевидны. Такая держава, как наша, не может позволить себе быть в стороне от сложившейся системы мировой торговли, не может не иметь тех прав и возможностей на мировом рынке, какими располагают страны-члены ВТО.
Но многие у нас в стране, в том числе и некоторые ваши коллеги-экономисты, продолжают высказывать опасения, что свободное беспошлинное вторжение товаров, услуг, капиталов на российский рынок из более экономически развитых стран, более искушенных в рыночных отношениях, уничтожит отечественное товаропроизводство по причине еще недостаточной его конкурентоспособности. Вы готовы развеять или хотя бы смягчить подобные опасения?

Рукина: Эти опасения имеют под собой реальную почву. Конкурентоспособность нашего бизнеса очень невысокая, и не в последнюю очередь именно из-за того, что государство недостаточно помогает бизнесу. Оно не защищает предпринимательство. И переговоры по ВТО шли очень долго. Сейчас началась некоторая эйфория: наконец-то, сняты барьеры, и нас туда пускают.

Самарин: Эйфория и опасения одновременно.

Рукина: Да. Но вы помните, какая была эйфория, когда страны разного уровня развития и разной конкурентоспособности вступали в Евросоюз? И что происходит сегодня? Это очень интересные процессы. Не получится ли так с ВТО? Что касается ВТО, здесь первым и главным является вопрос, что в самой структуре ВТО, в самом этом механизме или институте уже накопились очень серьезные противоречия. Мало того, что этот институт страдает какими-то генетическими пороками, которые изначально были внесены при создании, но сейчас…

Самарин: Например, обязательное единодушное согласие всех при вступлении нового члена. Это же абсурд.

Рукина: Абсурд, конечно.

Самарин: Потому что совершенно разновеликие и с разными возможностями государства.

Рукина: Да. Я поэтому и привела пример еврозоны, Евросоюза. Это генетический
недостаток.

Самарин: А что хорошего будет еще? Опасения ясны. Их можно преодолеть, потому что мы оговариваем сроки действия, допустим, обязательств не проводить демпинговую политику, какие-то снятия таможенные и прочее. Определенные сроки мы для себя выгадываем?

Рукина: Совершенно верно. Мы поговорим о преимуществах. Потому что о недостатках говорят все, и я тоже о них говорю. И поверьте мне, они видны, они на поверхности. Что является определенным достоинством? Определенным достоинством является то, что, может быть, это все-таки подвигнет и бизнес в России, и государство стремиться к созданию, к формированию этой конкурентоспособности.

Самарин: Конкурентоспособной страны.

Рукина: Естественно, конкурентоспособная страна — это страна, в которой конкурентоспособные стейкхолдеры, все участвующие субъекты. Да, это определенным образом может подвигнуть страну буквально сделать рывок, в том числе и в провозглашенном и президентом, и премьером курсе на модернизацию, на инновационное развитие.
Это, кстати, принципиально важно и для малого бизнеса тоже. Ведь нельзя отрицать тот факт, что малый бизнес тоже должен вступить в ВТО и тоже должен быть конкурентоспособным.

Самарин: Конечно. Он и вступит в ВТО вместе с Россией.

Рукина: Конечно. Но в каких стартовых условиях — вот в чем вопрос. Будет ли государство помогать? Будет ли оно сейчас принимать срочно то законодательство, которое нужно, чтобы это случилось?

РГРК «Голос России».
(Интервью публикуется в сокращении).