А проблема остается. Как власти совместно с миграционными ведомствами пытаются ее решить, «Эксперт Северо-Запад» узнал у начальника управления Федеральной миграционной службы по Петербургу и Ленобласти Елены Дунаевой.
«Эксперт Северо-Запад»: В прошлом году на федеральном уровне был принят ряд документов, направленных на регулирование трудовых миграционных потоков и формирование толерантной среды. Это и программа «Миграция», и новая Национальная стратегия до 2025 года, и указ президента «Об обеспечении межнационального согласия». Какие изменения внесут эти документы в экономику и общественную жизнь Петербурга?
Елена Дунаева: Эти программы, и прежде всего «Миграция», нацелены на то, чтобы определенным образом выстроить систему привлечения трудовых мигрантов, адаптировать их к городской среде. Можно по-разному относиться к той деятельности, которая сегодня проводится в городе. Есть критики, считающие, что делать этого не нужно, что мы не должны тратить на это деньги и вообще в этом участвовать. Но ведь интеграция – это не только изучение языка, но и целый комплекс мероприятий, в том числе создание доходных домов, потому что пока у людей нет возможности жить в нормальных условиях, мы будем получать криминогенную составляющую. Это и решение социальных вопросов, в том числе медицинских и касающихся образования детей легальных мигрантов. Почему от этого нельзя уходить и говорить, что нам это не нужно? Каждый гражданин России хочет получить определенные гарантии безопасности и комфортности своего проживания, и органы власти должны выстраивать механизм для создания таких условий. Мы не можем не проводить никакой профилактической работы – это более важная составляющая, чем ликвидация последствий.
«Эксперт Северо-Запад»: Заявлено, что программа «Миграция» определит, сколько трудовых мигрантов и какой квалификации необходимо городской экономике. Кроме того, в ее рамках планируется реализовать блок мероприятий по социально-культурной адаптации мигрантов. Какую роль в этом сыграет УФМС?
Елена Дунаева: УФМС не наделено правом влиять на количество и качество привлекаемой иностранной рабочей силы. Комиссия субъекта вправе ежегодно определять количественный и качественный состав, рассматривать заявки работодателей. Наш сотрудник входит в эту комиссию, но он один из многих ее членов. Почему закон дает право решать эти вопросы субъекту? Потому что именно субъект как орган власти = в дальнейшем решает все вопросы, связанные с пребыванием трудовых мигрантов. Задача территориального органа ФМС – реализовывать полномочия, дающие возможность оформить разрешительные документы, выявлять и пресекать административные правонарушения. Мы не наделены полномочиями ездить в виде какого-то отряда по городу, как-то локализовывать иностранных граждан, сажать в автобус и отправлять на родину. По закону мы можем проводить проверки, в рамках которых выявлять или не выявлять правонарушения, а дискутировать, почему мы не проводим проверки во всех квартирах, бессмысленно. Понятно, что если к нам с вами будут стучаться в двери и говорить: «А можно мы посмотрим, живет ли у вас кто-то?», вам это вряд ли понравится.
Уголовный кодекс ждет
«Эксперт Северо-Запад»: Ранее УМФС было предложено ввести так называемый организованный набор. На какой стадии сейчас реализация этой идеи?
Елена Дунаева: Чтобы организованный набор начал работать, нужно принять определенные законодательные нормы. Мы в прошлом году апробировали эту идею на пилотном проекте. Результат показал, что организованный набор имеет право на существование. Есть определенные проекты законов, регулирующие этот вопрос. Они когда-то вносились или сейчас внесены в Госдуму, но пока не рассматривались ни в первом, ни во втором чтении. В плане реализации концепции миграционной политики, утвержденном правительством РФ в прошлом году, предусматривается, что вопрос организованного набора следует рассмотреть до 2015 года. Как территориальный орган мы не обладаем правом законодательной инициативы. Мы лишь общаемся с депутатским корпусом города и области, направляем свои предложения.
«Эксперт Северо-Запад»: Сегодня много говорится о необходимости ужесточать меры регулирования трудовой миграции. На ваш взгляд, если, например, увеличить штрафы для работодателей, привлекающих нелегалов, улучшит ли это ситуацию?
Елена Дунаева: Штрафы и так большие, 400-800 тыс. рублей. Сейчас рассматривается новый законопроект, предполагающий минимум 800 тыс. за нелегального мигранта. По итогам первого полугодия этого года мы взыскали свыше 130 млн рублей. Другой вопрос, что с каждым годом мы видим рост числа правонарушений и наказаний. Значит, несмотря на штрафы, работодатели продолжают нарушать законодательство. Все это звенья одной цепи. Наша работа направлена на пресечение, а не на профилактику. Мерой профилактики может стать очень жесткое закрепление обязанностей работодателей, декларирующих, что им нужна иностранная рабочая сила, введение полной ответственности за нанятых иностранных работников. То есть сам факт работы нелегала на предприятии должен влечь за собой не штрафные санкции, а уголовную ответственность. Потому что каждый работодатель, привлекающий мигранта на незаконных основаниях, создает предпосылки для нелегальной миграции. А это очень серьезный аспект. С момента появления трудового мигранта на территории России до его выезда ответственность за него должен нести работодатель. Он должен подбирать жилье и обеспечивать социальными гарантиями. Если иностранный гражданин приехал без страховки, обязанность работодателя – решить этот вопрос. Ведь могут быть разные ситуации – от простого простудного заболевания до серьезных травм, и работодатель не должен находиться в стороне. В прошлом году во время рейда на строительном объекте мы обнаружили трудового мигранта, который лежал несколько месяцев со сломанным позвоночником, но нанимателя это не волновало. Хорошо, что не выгнал, там смастерили ему какой-то топчан. Родственники мигранта, приехав, сами договаривались по поводу транспортировки молодого человека на родину. Такие вопиющие случаи не единичны. Наниматель всегда отходит в сторону, когда работник сталкивается с проблемами.
А я убеждена, что если человек использует труд иностранного гражданина ради прибыли, он должен отвечать полностью, по всем составляющим. Убеждена я и в другом. Если работодатель будет нести все бремя ответственности, очень быстро снимется вопрос, нужен ли ему именно иностранный работник. Сегодня он предпочитает мигрантов не потому, что наши граждане не хотят работать по этой специальности, а потому, что их не устраивают ни размер оплаты труда, ни его условия. Работодателю нужна прибыль. А как ее получить? Либо увеличить производительность, либо снизить затраты. Иностранный работник – хорошее снижение себестоимости. Вместо 8 часов он работает и по 12, и по 16, в выходные и праздничные дни, не получая сверхурочных, отпускных, больничных. И при этом за символическую плату, не дающую возможности адаптироваться, потому что на эти деньги нельзя ни одеться, ни поесть, ни в кино сходить, ни в театр. У мигранта в принципе не остается свободного времени на приобщение к нашим культурным ценностям.
Наш гражданин, устраиваясь на работу на полный рабочий день, естественно, поставит вопрос о времени обеда, выходных, дополнительной оплате сверхурочных работ. Это нашим нанимателям неинтересно. Интересна бесправная, абсолютно нетребовательная низкооплачиваемая рабочая сила. Работодатель порождает этим множество негативных явлений, но сам получает только плюсы.
Сами же и сдают
«Эксперт Северо-Запад»: Насколько эффективно проявила себя система обеспечения мигрантов жильем путем создания доходных домов? Горожане жалуются, что некоторые новые жилые районы на окраинах, где можно дешево снять жилье, уже перенаселены трудовыми мигрантами. Не приведет ли это к формированию гетто?
Елена Дунаева: Модель расселения мигрантов в доходные дома эффективна, и город не отказывался от этой практики. Есть постановление правительства Петербурга о создании доходных домов, его никто не отменял. Строительство продолжается. Доходные дома есть, и они функционируют. Просто сложилась парадоксальная ситуация: когда открылся первый доходный дом, стоимость проживания в нем составляла 5-6 тыс. рублей в месяц. Посмотрели – вроде бы спрос неактивный. Сейчас есть доходные дома и за 2,6 тыс. рублей в месяц, и за 3 тыс. Получается, мигранты, живя в ненормальных условиях, ютясь в квартирах и комнатах, платят столько же. Доходные дома – хороший вариант качественного общежития. Это комнаты на пять-шесть человек, там гарантированы безопасность (проход в здание фиксируется), возможность оперативного вызова правоохранительных органов, можно постирать и помыться, есть комната отдыха с телевизором, полагается ежедневная уборка и еженедельная смена белья. Можно не дискутировать, хорошо это или плохо за 3 тыс. рублей, – ответ на поверхности. Дома не заполнены не потому, что это неудобно или дорого для иностранного гражданина. Причина в том, что по изначальному определению договор на расселение в них заключается не с самим гражданином – физическим лицом, а с
работодателем. Он приходит в соответствующую службу и заключает договор:
скажем, в этот дом он селит десять человек, оплачивает их проживание, а вопросы
своих расчетов с работником решает самостоятельно. Но получается, что
работодатели не хотят ни отвечать за работников, ни заниматься их расселением.
Город не мирится с этой проблемой. Комитет по труду и занятости и комиссия, формирующая квоту на трудовых мигрантов, ставят перед работодателем условия: объясните четко, где будут жить ваши работники. Эта работа идет. Думаю, рано или поздно она даст свои результаты. Должен произойти какой-то перелом сознания. Может быть, даже через усилие, через формирование общественного мнения. Но если наниматель не включится в этот процесс, мы с вами будем ходить по кругу. Ведь кто приезжает к нам как трудовые мигранты? Это малообразованные, а может быть, и образованные, но почти не говорящие на русском языке, низкоквалифицированные или не имеющие никакой специальности люди. Они самостоятельно ищут квартиру по принципу внутреннего обмена информацией. Они скооперировались, кто-то им помогает снять жилье, и они заселяются по 30 человек. Если этим вопросом целенаправленно займется работодатель, мы сможем хоть как-то регулировать процесс расселения. Сейчас получается, что жители Петербурга, недовольные миграцией, совершенно спокойно сдают свое жилье иностранным гражданам, получают прибыль, и им все равно, сколько человек там будет жить. Сдаются даже неотремонтированные квартиры, и мигрантов это устраивает: есть где поспать, поесть, хоть как-нибудь привести себя в порядок. Такое жилье снимается в складчину, и люди спят на полу.
Бывает, горожане пишут жалобы по нескольку раз и гневаются: вот, мол, я вам писал, а вы мне отвечаете, что они живут там законно. Но это действительно так. Мы приходим, на основании обращений проверяем документы, нам показывают договор найма этого помещения, собственник говорит: да, это моя частная собственность, я их заселил, они стоят на миграционном учете. Все. Что мы можем сделать в этом случае? Максимум – направить данные в налоговую службу, чтобы в
ведомстве проверили, платятся ли налоги по выявленному адресу.
«Эксперт Северо-Запад»: С декабря прошлого года мигрантов, занятых в ЖКХ, торговле и сфере услуг, обязали сдавать экзамен по русскому языку. Сдают?
Елена Дунаева: Сдают. Но россияне – люди с нестандартным мышлением, поэтому работодатели, не желающие сложностей и понимающие, что иностранцев, владеющих русским языком, не так уж много, начинают хитрить. Например, пытаются поменять коды внешнеэкономической деятельности. Раз – и уже вроде бы и не надо сдавать экзамен. Ситуация абсурдна: с одной стороны, отдельные граждане России недовольны мигрантами, с другой – они сами создают условия для их пребывания и нарушения закона. Примеров много: заселяют, ставят на миграционный учет без предоставления жилья, то есть их легализуют, а жить им все равно негде, все это за деньги, небескорыстно.
Еще более реальный и понятный всем пример – когда за городом в дачный сезон иностранные граждане что-то строят, копают, косят траву, зимой чистят дорожки. Крайне редко кто-то интересуется их документами. Нужно что-то сделать – увидел, как у соседа кто-то работает, позвал поработать у себя. А между прочим, у этого работника должен быть патент. Так создаются условия, чтобы этот иностранный гражданин находился там, где у него есть заработок. Да, сегодня он есть. Завтра не будет – а человек-то что будет делать? Искать возможность достать себе еду. Может, для этого придется украсть или ограбить. Нельзя однобоко подходить к решению вопроса. Когда говорят, что органы власти должны регулировать миграционные потоки и бороться с нелегальной миграцией, я согласна: должны. Но граждане как члены общества тоже должны соблюдать законы. Соблюдают? Получается, нет. Так мы никогда не получим результата.
Просто приехали
«Эксперт Северо-Запад»: Губернатор Петербурга ранее заявлял, что меры адаптации мигрантов, принимавшиеся в городе, не оправдали себя. Нужно ли, на ваш взгляд, менять поход к адаптации и интеграции?
Елена Дунаева: Губернатор как раз и имел в виду, что мы создаем курсы русского языка, пытаемся информировать иностранных граждан, вовлекать их в нашу культурную жизнь, обеспечивать жильем. Но это делают органы власти. А работодатели – те, кому это нужно в первую очередь, – остаются в стороне. Нужно менять принцип и порядок привлечения иностранной рабочей силы. Иначе кардинально ничего не изменить. Планируя визит гостей, вы понимаете, сколько их придет, с чем они придут, что это за люди, как вы организуете досуг. Одним словом, вы к этому готовитесь. А если вы сидите дома, смотрите телевизор и вдруг раздается стук в дверь и вваливаются 30 человек, которых вы не ждали? Вы не готовы их разместить, накормить. Так и с трудовыми мигрантами. Мы не ждем этот 1 млн людей, а они прилетают и приезжают. Квоту мы определяем в субъекте, но никто же не питает иллюзий, что в Ташкенте, Самарканде или Душанбе обычные граждане – потенциальные трудовые мигранты сидят и с нетерпением
ждут сводку: а какая же будет квота? Они даже понятия не имеют, что это такое.
Они просто приезжают. И мы с вами имеем последствия. Нужно, чтобы эти граждане
поняли, куда летят и чем будут заниматься, до того, как сели
в самолет.
«Эксперт Северо-Запад»: Поможет ли визовый режим?
Елена Дунаева: Не обязательно вводить визовый режим. Все новое – это хорошо забытое старое. В СССР не было визового режима с республиками, а внутренняя трудовая миграция существовала. И если посмотреть, как организовывалась работа на комсомольских стройках, кто работал и кто приезжал, например, в Ленинград на химическое производство, можно убедиться: это были граждане из тех же среднеазиатских советских республик, Закавказья. Но они приезжали по направлениям. Работали соответствующие службы занятости, контактировавшие между республиками. Между республиками был очень хорошо отлажен обмен сведениями, где есть вакансии, где нет, какая существует потребность в рабочей силе. И человеку, прежде чем куда-то поехать, надо было обратиться в такую службу занятости, оформить соответствующие документы: что он едет к конкретному работодателю, селится в общежитии. Не надо ничего изобретать. Да, сегодня в СНГ все государства самостоятельные, но есть межправительственные и межгосударственные соглашения. Например, в Межпарламентской ассамблее прорабатываются модельные законы, и каждое государство может принять свой закон, опираясь на этот костяк.
Например, я работодатель, и мне нужны 100 каменщиков. Я прихожу в это кадровое агентство, делаю заявку. Я знаю, где они будут жить. Кадровое агентство посылает заявку, например, в Ташкент, и уже там осуществляется подбор и заключается проект трудового договора. Люди приезжают, и если вдруг складывается такая ситуация, что их куда-то не поселили, чего-то не предоставили, по закону работодатель за свой счет обеспечивает отъезд. Если эта система заработает, никаких проблем не будет и визы не понадобятся.
«Эксперт Северо-Запад»: Насколько все эти миграционные перипетии влияют на экономику региона?
Елена Дунаева: Мне с трудом верится, что предприниматели озадачены проблемой пополнения городского бюджета. Скорее ищут способы уйти от налогов. Думаете, проблема только в миграционной составляющей? Нет, и в налоговой. Иностранные граждане вряд ли как-то пополняют экономику. Мне кто-то из журналистов однажды заявил: раз иностранная сила дешевле, значит, и построенное жилье должно быть дешевле. Разве это так? Разницу между затратами и рыночной стоимостью работодатель забирает себе. Он предприниматель, его не волнуют наши интересы. И когда работодатели говорят о высоких налоговых ставках и прочем, стоит, наверное, поинтересоваться, что происходит за рубежом. Не случайно, наверное, Депардье уехал из Франции. Просто у нас после распада Советского Союза и перехода в другой строй сформировалось какое-то интересное мнение: все убеждены, что надо заработать много, здесь и сейчас. Но надо же хоть немного думать о том, что будет завтра. Сегодня нет никакой социальной ответственности. Такое ощущение, что они заработают денег и улетят на Луну, а мы здесь будем разгребать последствия.
Эксперт Северо-Запад, 26.08.2013.