Сергей Крюков: к бизнес-инкубаторам отношусь отрицательно, хотя идея была хорошая

О государственной поддержке предпринимателей мы поговорили с экспертом в области малого и среднего бизнеса, руководителем государственного института развития — Российского банка поддержки малого и среднего предпринимательства (МСП Банк, группа «Внешэкономбанка») Сергеем Крюковым.

 

— Как в принципе устроена на данный момент поддержка малого бизнеса в Санкт-Петербурге и в России?

 

— Поддержка малого бизнеса, как и везде в России, устроена многоуровнево и довольно разобщенно. Она состоит из нескольких элементов. Прежде всего — бюджетная поддержка. Ежегодно Минэкономразвития получает около 20 млрд. руб. на различные направления поддержки, которые включают в себя капитализацию более пятидесяти региональных гарантийных фондов, гранты начинающих предпринимателей, строительство бизнес-инкубаторов и т.д. Поддержка предоставляется в виде субсидий для региональных бюджетов по принципу софинансирования: 95% средств за счет федерального бюджета, а 5% из регионального.

 

— Можно ли проследить путь рубля из этих 20 млрд. до конечного потребителя?

 

— К сожалению, нельзя!  Сегодня только в гарантийные фонды закачано 38 млрд. руб. Эти деньги в уставных капиталах региональных фондов, они же размещаются в виде депозитов в коммерческих банках, и под эти же деньги эти коммерческие банки принимают поручительства региональных гарантийных фондов за малый и средний бизнес. При этом некоторые региональные фонды и сами деньги дают. Это происходит потому, что у всех гарантийных фондов разная организационно-правовая форма, а во-вторых, они занимаются разными видами операций. Кто-то, только выдает поручительства, кто-то выдает микрокредиты — до 1 млн. руб., и больше ничего. Кто-то выдает и кредиты, и поручительства. То есть, направления деятельности разное, функционал в принципе определен. Но сочетание разных функций у них происходит по-разному. Зачастую они как кредиты дают, так и поручительства.

 

— Сколько всего было выделено денег на поддержку малого бизнеса?

 

— Мы тоже задавали этот вопрос Минэкономразвития, которое создало даже федеральный портал поддержки малого и среднего бизнеса. Но там нельзя найти информацию об объемах выделенных средств и куда они пошли. Поэтому на сегодняшний день не представляется возможным вычислить, куда уходят 20 млрд. руб. в год. По одной причине — нет единого ответственного от начального распределения денег до конечного заемщика, и не установлено как эти деньги должны отработать: сколько должно быть создано рабочих мест, сколько заплачено с них налогов, какой эффект должны получить регионы. Сегодня процесс выглядит следующим образом — главным распорядителем денег по этой строке является Минэкономразвития, а главным двигателем этих денег является Минфин. Летом проводится конкурс, на который регионы подают заявки. После конкурса идет распределение — какая область и на какую сумму получит субсидию.

 

— Какое у вас отношение к бизнес-инкубаторам?

 

— На данный момент в целом отрицательное, хотя идея была хорошая. Сейчас в них нет главного звена: для кого все это строится. Мы видели хороший опыт бизнес-инкубатора в ЮАР. Там, где добывают алмазы, рядом строят инкубатор, в котором собраны малые предприятия по обработке камней от дизайнерских бюро до цехов с обрабатывающими станками — полный цикл. Или другой пример. В районе, где они лес добывают, рядом производство мебели. Что такое бизнес-инкубатор в России? Это строительство «коробок» за 50 млн. руб., то есть деньги «закапываются» в стройку. Сейчас в Минэконоразвития создали так называемый типовой проект бизнес-инкубатора — стоимостью от 26 до 32 млн. руб., в котором четко прописаны требования к такому проекту. Надеюсь, это изменения в лучшую сторону.

 

— А всего сколько денег уходит на строительство инкубаторов?

 

— Сложно сказать. Эти цифры могут знать только в Минэконоразвития, но они не публичны. Сегодня происходит следующее. Практически у всех министерств есть бюджетные строки на строительство различных парков: технопарков, индустриальных парков. Потому что индустриальный парк относится к Минпромторгу, а технопарк — к Минсвязи. Минэкономразвития является куратором бизнес-направления, но при этом не координирует строки бюджетов в разных министерствах, которые направлены на поддержку бизнеса.

 

— Мы можем проследить путь выделенных денег?

 

— Можем. Мы уже начали говорить о том, что главный распорядитель бюджета по малому бизнесу — Минэкономразвития, просит Минфин выделить субсидии регионам по итогам рассмотрения их заявок. Региональный бюджет, получив деньги, должен начать расходовать эти средства в соответствии с целями, представленными в заявках. Дальше, в регионы приезжает Счетная палата и проверяет эти расходы. Например, пришли деньги в Ленинградскую область. Соответствующий департамент, писавший заявку в министерство и указывавший сколько денег и на что требуется, объявляет тендер. Например, грант на 300 тыс. руб.  На гранты в среднем идет до 10% выделенных средств. Основная сумма субсидии, в среднем порядка 40-50%, идет в региональные гарантийные фонды, которые дают поручительства. При этом мы по косвенным признакам знаем, что ни разу с момента начала этой программы выделенные деньги полностью освоены не были.

 

— Понятно. Там же Счетная палата вслед за деньгами приезжает…

 

— Это раз. А во-вторых, как я уже говорил, регион должен перечислить часть денег из своего бюджета. А у них сейчас и своих задач полно — они выполняют указы президента по поднятию пенсий, социальных пособий и пр.

 

— Затем бизнес приходит в коммерческий банк и просит кредит. Банк смотрит баланс и говорит: не получишь ты кредит, так как занимаешься IT…

 

— …И отправляет в региональный гарантийный фонд. И если тот дает поручительство, то коммерческий банк выдает кредит. Причем, как правило, в этом же банке лежат средства самого гарантийного фонда. Поэтому если предприниматель не заплатит, то за него заплатит фонд. Причем и банк, и гарантийный фонд четко проверяют цели кредитования, бизнес-план и другие частности.  МСП Банк со своей стороны как институт развития отвечает за кредитную поддержку малого и среднего предпринимательства. Реализуем мы эту поддержку через партнеров, которых у нас около 400 — это банки, региональные фонды. Они берут у нас кредитные деньги. То есть Минэкономразвития дает бюджетные безвозвратные средства, а мы — платные и возвратные.

 

— А зачем?

 

— Чтобы увеличить объемы кредитной поддержки в масштабах страны. Все же понимают, что за счет только бюджетных средств всех желающих не обеспечат. Ведь зачастую у предпринимателей это не только вопрос стоимости, но и вопрос возможности получения кредита. Например, есть пятьдесят предпринимателей, которые узнали: пришла бюджетная поддержка, выделены деньги. Из этих пятидесяти в лучшем случае пять получат эти деньги или поручительство и пойдут в банк за кредитом. А остальным что делать? Они говорят: да мы готовы заплатить — даже 12%...

 

— А как решается, в каком случае он получит по льготной ставке, а в каком — по коммерческой?

 

— Решается, на наш взгляд, непрозрачно, потому что принципы работы региональных гарантийных фондов — они неодинаковые, у них даже комиссия, которую они берут, разная. У них публично узнать это практически невозможно — когда и кто получил. Даже больше скажу: я в рабочей группе правительственной комиссии Игоря Шувалова очень много поездил по стране. В глубинке, в частности, в моногородах, мы вообще видели уникальные случаи, когда эти фонды работают два раза в год. Первый раз — когда подают данные для конкурсной комиссии Минэкономразвития, а второй раз — когда пришли списки, и они раздали деньги. И все.

 

— А что думает антикоррупционная комиссия?

 

—   Ничего не думает, потому что тему в этой плоскости никто не ставит. Разве есть проблемы? Фонды работают? Работают. Деньги выдаются? Выдаются. Недавно на одном из совещаний прозвучало, что сегодня под 38 млрд руб. выдано кредитов на 106 млрд руб., то есть 72 млрд. руб. — это необеспеченные кредиты. Мы предлагали и Центральному Банку, и Минэкономразвития передать эти деньги нам, в институт развития. Вы эти деньги сможете в любой момент посчитать — это прозрачный инструмент. Мы могли сделать так, чтобы гарантии этих фондов из второй категории перешли в первую, тогда бы банки минимизировали 100% своих издержек. Но в итоге пошли по другому пути.

 

—   Какова ваша роль во всей этой цепочке?

 

— Наша роль — кредитная поддержка. Наша задача — обеспечить долгосрочное фондирование кредитных операций наших партнеров. То есть, мы даем долгосрочные — для банков это 5-7 лет — или гарантии до 10 лет за малый и средний бизнес. И мы даем льготный ресурс лизинговым и региональным компаниям.

 

— А причем здесь малый и средний бизнес?

 

—   Все наши партнеры берут у нас деньги не просто так. А под конкретный кредитный продукт. Каждый кредитный продукт нацелен на определенную аудиторию малого и среднего бизнеса. Причем весь бизнес — только производственный, у нас нет торговли. При этом мы жестко контролируем, кому эти кредиты выдаются. В нашей программе уже более 46 тыс. предприятий и отдельных предпринимателей. Мы знаем каждого заемщика, проверяем не только его документацию. У нас есть процедура внешних проверок. И заемщик, беря кредит, знает, что к нему может прийти проверяющий. Мы делаем перекрестные проверки. Скажем, банк нам предоставил данные. Приходим и проверяем.

 

— И как много там чудес?

 

— Чудес практически не бывает. Банки дорожат нашим взаимодействием, потому что, если что — отзыв средств. И замена конкретного заемщика, который не соответствует нашим требованиям.

 

— Вы говорите, что не кредитуете торговлю, а что же тогда? Ведь 90% малого бизнеса — это торговля…

 

— Я бы сказал, что примерно 70%. Мы кредитуем оставшиеся 30%. Как институт развития мы занимаемся тем сегментом рынка, который пока не охвачен. В лизинге мы не занимаемся тем, чем занимается 95% рынка — автотранспорт и вагоны. У нас же есть лизинг спецтехники и оборудования.

 

— Медицинское оборудование, станки, обрабатывающие центры?

 

— Совершенно верно. Потому что у нас программы — это инновационный малый и средний бизнес. Это очень узкий сегмент. При этом на развитие бизнеса и переоборудование мы тоже даем кредиты. Например, есть прекрасный проект переоборудование многозального кинотеатра. Или, например, создание логистического центра. Или современные методы доведения товара до покупателя.

 

— Какой у вас кредитный портфель?

 

— Больше 100 млрд, при этом меньше двух процентов просрочек. В масштабах общего кредитования МСП наш портфель составляет около 2%. Но повторяюсь, задача занимать большую долю на рынке перед нами и не стоит.

 

— А какая ставка?

 

— Сейчас средняя ставка для конечных заемщиков МСП банка — 12,7%. Но это на несколько лет…

 

— Зачем это нужно? Дань государственному статусу? Или вы так верите в бизнес, что дальше он поедет?

 

—   В 2007 году мы стали дочкой Внешэкономбанка. Тогда возникла идея: собрать под зонтик ВЭБа все структуры, которые должны выполнять, каждый в своей части определенную государственную банковскую функцию. И эта функция — финансовая поддержка малого и среднего предпринимательства — вошла в финансовый меморандум и закон о банке развития. В финансовом меморандуме прописано также, что банк развития не конкурирует с другими рыночными участниками. Начала работать двухуровневая система: мы обеспечиваем условия через партнеров, но напрямую с бизнесом не работаем и не конкурируем с коммерческими банками за клиентов. Банк только обеспечивает им условия, чтобы они кредитовали этот целевой сегмент.

 

— Почему этим занимаетесь вы? Министерство — понятно. Они считают, что функция министерства — поддержка малого и среднего бизнеса… Нам нужно создавать средний класс. Ради этого целое министерство распределяет деньги, думая, что они вернутся в виде налогов.

 

— А мы не считаем этот постулат верным в нынешних условиях. Государство должно создавать условия. Вот, в чем наш посыл. Мы такие условия и новые возможности создаем, предоставляя бизнесу ресурсы для развития.  При этом у нас не стоит задача получить прибыль. Есть задача — быть безубыточными.

 

— То есть, часть своих функций государство транслировало ВЭБу, и ВЭБ транслировал вам. И не спрашивает, где прибыль. А если вы будете прибыльными, то он скажет: кредитуйте не по 12, а под 11 процентов?

 

— А мы сейчас так и делаем. Обычная маржа, с которой работает коммерческий банк, — от 5 до10%. Правда, она сейчас падает… А наша маржа — 1,2%. Это говорит само за себя. Маржа состоит из наших операционных расходов и нашего резерва, который требует от нас ЦБ в обязательном порядке. То есть наша задача — поддерживать процентную ставку такую, чтобы не было убыточности.

 

— Вы готовы выполнять функцию регионального гарантийного фонда?

 

— Готовы, но мы будем зонтичной структурой. Мы обяжем фонды работать по правилам, которые туда заложены. Главное, чтобы мы могли влиять на принятие решение — через своих директоров, например.

 

— Вы захотите получить 100% контроль над этими региональными фондами, используя разные механизмы?

 

— Я бы сказал по-другому.  Сейчас государство создало Агентство кредитных гарантий, которое будет выполнять зонтичную функцию региональных гарантийных фондов. Мы считаем, что было очень много лет потеряно. Мы предлагали сделать это еще несколько лет назад, тогда не загнали бы эту проблему так глубоко внутрь.

 

— Агентство кредитных гарантий будет управлять региональными гарантийными фондами?

 

— Оно будет давать прямую гарантию… И будет иметь банковскую лицензию…

 

— По сути, это конкурирующая вам организация?

 

— Она не будет конкурирующей, если возобладает здравый смысл, и наше предложение — чтобы критерии работы нас и новой структуры были идентичными. Когда мы все работаем на один результат, больше гарантий для бизнеса: хороших и разных…

 

— Насколько я знаю, есть какие-то сложности со страховыми зачислениями. В чем они заключаются?

 

— В прошлом году государство сделало ошибку — увеличило страховые платежи. То есть на основе неверной информации был сделано неправильное управленческое решение. Если раньше страховые платежи, которые платил бизнес, составляли 17 тыс. руб., то сейчас практически подняли вдвое, до 36 тыс. Ошибка была сделана потому, что кто-то решил: средний чек годовых доходов у малого бизнеса — 300-350 тыс. руб. Вот и решили: что 17, что 36 тыс… Но средний чек у малого бизнеса — 100 тыс. руб. На 100 тыс. дохода заплатить 17 или 36 тыс. — большая разница. Поэтому почти 600 тыс. предпринимателей закрыли свои предприятия. Пришли в налоговую и аннулировали свои фирмы. По нашему мнению, большая часть их просто «ушла в тень» Государство не сделало, что просил бизнес, боясь, что оно потеряет доход. А в результате потеряло гораздо больше — я о доверии людей, занимающихся бизнесом, к нашему государству.

 

— Чувствуете ли вы угрозу со стороны Яндекс-Деньги, Webmoney и пр.?

 

— Альтернативная банковская система? Интересная тема. На банковском форуме приводились цифры — у них 15 млн клиентов. Конечно же, банки чувствуют определенную угрозу. Просто надо быть более гибкими. Скоро телефон будет привязан к банковским счетам. И вам карточка не будет нужна. Я воспринимаю это позитивно, банки станут более открыты для новых форм ведения бизнеса, в большей степени будут расположены к клиенту.

 

Санкт-Петербург.ру,

03.07.2014 г.